Солнце светит всем   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Книга шестая



CОЛНЦЕ СВЕТИТ ВСЕМ





Моим дорогим юным детдомовцам.



Г Л А В А П Е Р В А Я







ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ





Уже третью осень я встречаю в Любимовке. Сегодня первое сентября. Ученики пришли в школу нарядные, с букетами. Ворохи цветов еле умещаются на учительских столах и подоконниках. Ребята возбужденные, учителя улыбающиеся. «Ой, как девочки выросли! Шестиклассницы выше десятиклассниц!» – оглядывая нас, распевает дифирамбы Вера Николаевна, учительница географии.

Пришла Евгения Александровна, наша классная «дама», и попросила поделиться самыми яркими впечатлениями каникул. Что тут началось! Все наперебой рассказывали о походах с родителями в лес, на рыбалку, о поездках к родственникам. Эдик Набойченко с гордостью сообщил, что посетил Ленинград, где в политехническом институте учится его старший брат. Нина Ханова восхищалась Дагестаном.

А я сидела за партой и тоскливо думала о том, что летом в нашей семье ничего особенного не происходило. Сено, солома, огород, ремонт – обычные дела. Каждый день с десяти утра до десяти вечера только работа, и все бегом, ради того, чтобы выкроить время почитать книжку, и то урывками, будто воруя счастливые быстротечные минуты. Вот и все радости. Колю часто отпускали гулять к брату Вовке и другу Ленчику, а для меня всегда находились «женские» дела.

Когда этим летом Сашу Гаманова послали в Артек, я не обиделась. Я отлично учусь и активистка, но у Саши два братика-близнеца и папа больной. Саше путевка нужнее. Но в обычный пионерлагерь могли бы отпустить!? Коля ведь ездил. Но мать строго сказала: «Оставайся на хозяйстве». Разве я когда-нибудь от работы отказывалась? Например, не люблю полоть картошку. Случается, что начинаю первый ряд совсем без охоты, а потом втягиваюсь и уже вожусь с интересом и удовольствием. Стараюсь не замечать боли в спине, потому что учусь преодолевать себя. Игра даже у меня есть такая: «Все смогу».

Но ведь должна же быть у человека радость, что-то такое, чем можно хвалиться перед друзьями? Праздник души, что ли? Не расскажешь ведь ребятам, что вышила крестиком пару наволочек или за день вскопала десять грядок? Смешно! Хочется такого события, чтобы, вспоминая о нем, переполняться восторгом, чтобы хотелось петь, скакать, летать от радости! И чтобы новые впечатления совершенно вытеснили из головы привычные тоскливые мысли. Или, напротив, чего-то особенного, тихого, приятного, при мыслях о таком, будто теплым утренним ветерком охватывало бы. И такого тоже не было. Все как всегда происходило по-деловому, по необходимости, буднично. А заветные желания, потаенные мечты? Они загнанны сознанием в подполье из-за очевидной несбыточности. У меня не было даже самого простого, что не возбраняется детям….

И будто пропало ослепительно счастливое праздничное утро, и я уже не слышала, о чем рассказывали другие ребята. Грудь теснила невысказанная боль. Я опять не как все. Обступили детские печали прошлого. Кружился хоровод невеселых мыслей, непомерно разрастался снежный ком обид…. Не помню, как прошел день.

По возвращении из школы снова вспомнила разговор одноклассников с Евгенией Александровной. Заныло сердце. Грусть заскулила беззащитным щеночком, тоска легла на сердце, словно иней на блеклую траву. Чем меня можно порадовать? Господи, да хоть бы чем! Мне ли копаться и выбирать?! Зачем мечтать? Я не имею права просить и надеяться. Все равно ничего для меня не сделают.

Уже выходила из низины на свою улицу, и тут тоскливым потоком хлынули слезы, сплошной стеной застилая глаза. Упала ничком в траву, – и не было горестней слез за последний год. Хотелось орать во все горло: «Я тоже хочу радости, хочу чего-нибудь особенного, интересного!».