Каждый мечтает о собаке   ::   Железников Владимир

- Надя на ходу сообщала все новые и новые сведения об этом злом гражданине. - Говорит, что мы сделали из квартиры псарню.

Тошка все набирала скорость, ей просто не терпелось вступить в справедливую борьбу. Честное слово, она была как барабанщица, она била дробь на своем барабане и звала меня в атаку. Она просто желала все время яростно бороться.

Около подъезда Надя остановилась:

- Лучше я постою здесь и подожду вас.

- Нет, - сказала Тошка.

Решительная, отчаянная Тошка, она любила все доводить до конца.

- Конечно, нет, - сказал я. Хотя я-то совсем не был таким решительным.

- А может быть, вы придете вечером, когда будут дома мои родители? спросила Надя.

- Мы пойдем сейчас же и выведем его на чистую воду, - сказала Тошка.

- Как зовут этого жестокого гражданина? - спросил я с улыбкой.

- Семен Николаевич Грибоедов, - серьезно ответила Надя.

- Почти великий русский писатель, - сказал я.

Мы взобрались на шестой этаж. Лифт не работал, и это сильно охладило наш пыл. Каждый из нас в отдельности, может быть, готов был спасовать, а вместе - ни за что!

- Надо же, - тихо сказала Надя. - Возненавидеть собаку из породы скочтерьеров.

Надя открыла своим ключом и подвела нас к двери Грибоедова. У нее мелко-мелко тряслись руки. Совсем перепугалась девчонка.

- Перестань дрожать, - сказала Тошка. Она храбро постучала в дверь.

Дверь тут же распахнулась, и перед нами появился здоровенный мужчина, одетый в пижаму. Он что-то ел, смотрел на нас и нахально чавкал.

- Ну, в чем дело?

- Мы хотим узнать, почему вы возражаете против этой собаки? - спросила Тошка. - Псиной от нее не пахнет, можете понюхать.

- Нюхать я не буду, - сказал Грибоедов. - А вы-то кто такие, что за эту кильку защищаетесь?

- Не килька, - сказала Надя. - А Кит.

- Мы пионеры, - сказал я. - Из соседней школы.

- Ну и ходите в свою школу, а в чужие дела нос не суйте. - Он спокойно закрыл дверь, прямо перед нашими воинственными носами.

Тошка рванула дверь на себя.

- Мы представители общественности! - крикнула она. - Вы должны...

- Я никому ничего не должен.

Он уже сидел за столом, и перед ним на тарелке лежал здоровенный кусок колбасы. Он отрезал от куска небольшие кусочки и отправлял в рот.

- Вы кого учите жить? Меня, Грибоедова? - Он сказал это так, точно он и есть тот самый великий русский писатель, который написал "Горе от ума".

- В конце концов, собака друг человека, - сказал я.

- Ваш, но не мой, - ответил Грибоедов. - Я ненавижу собак.

Да, препротивный мужичок, и как-то унизительно перед ним стоять. С такими сразу надо просто драться, а слов они не понимают, это точно. Ну как его прошибить?

- Это породистая собака из породы скочтерьеров, - сказала Надя.

- Закройте дверь, пионеры, - сказал он, - и катитесь ко всем чертям!

- Наконец, это просто возмутительно, - сказала Тошка. - Почему вы с нами так разговариваете?

Грибоедов встал, вытянул вперед свои ручищи - просто не руки у него, а грабли - и стал нас подталкивать:

- А ну, пошли отсюда, пошли, поиграли немного в свою игру и валяйте отсюда.

- Не трогайте меня руками! - крикнула Тошка.

- Ах ты какая недотрога! - закричал Грибоедов. - А по мягкому месту не хочешь схлопотать? - Он поднял руку.

- Тогда вы будете иметь дело со мной, - сказал я.

Меня просто трясло всего от возмущения, я готов был броситься на него, я готов был подраться с ним. Лез на него, напирал грудью. Мне хотелось, чтобы он меня ударил, а тогда мы посмотрим, кто кого.

И тут он меня схватил, крепко сжал своими ручищами, приподнял и понес. Донес до дверей, открыл дверь и вытолкнул на лестничную площадку. Следом за мной вылетели Тошка и Надя со своим скочтерьером на руках.

Мы медленно стали спускаться вниз. Кит несколько раз жалобно тявкнул.

- Вы меня простите, - сказала Надя.

- Что там, - махнул я рукой.

Я боялся посмотреть Тошке в глаза.