Княжна Джаваха   ::   Чарская Л А

- Михако, миленький, ты хорошенечко присматривай за Шалым, упрашивала я нашего денщика. - Пожалуйста, Михако.

- Будьте покойны, княжна, - успокаивал он меня, гладя лоснящуюся спину моего вороного.

- Я уезжаю завтра с дедой, - обратилась я к Родам, тщательно разглаживавшей кружевные воротнички Юлико. - Прощай, Родам, я уезжаю надолго.

Нельзя сказать, чтобы девушка приняла с особенной печалью эту новость.

Вечером того же дня я, уходя спать, завернула в кабинет отца. Он лежал на тахте со своей неизменной трубкой в зубах.

- Папа! - тихо сказала я, - завтра мы уезжаем. Ты прости мне, папа, мои стычки с Юлико, но я его так ненавижу!

- За что, Нина? - спросил отец.

- Ах, не знаю, право... - ответила я. - Кажется, за все, за важность, за чванство, за трусость... ну, словом, за все, за все.

- И ты думаешь, мне это приятно, девочка? - И в голосе моего отца послышались непривычные для моего уха нотки грусти.

- Папочка, - пылко вырвалось у меня, - я знаю, я - дурная, злая девчонка, но зачем они приехали! Без них было так хорошо!

- Тише! что ты, глупенькая! - и отец зажал мне рот рукою, которую я покрыла горячими, бурными поцелуями.

- Ну, что мне делать с тобою, буйная ты моя, непобедная головушка? улыбнулся как-то грустно отец и добавил тихо: - Там-то, в гостях, веди себя, по крайней мере, хорошенько. Я спрошу по приезде дедушку.

- О, да! - убежденно вырвалось у меня, - я обещаю тебе это, отец! - И поцеловав его еще раз, я птичкой выпорхнула из комнаты.

В этот вечер мы долго слушали соловья с Бэллой. Потом, обнявшись, пошли в комнату, где спали в эту ночь вдвоем на широкой тахте.

Молоденькая татарка сбросила с ног красные сафьяновые туфельки и долго молилась, повернувшись лицом к востоку. Ее лицо было серьезно и важно и мало походило на лицо той Бэллы, которая с криком и визгом гонялась за мной по аллеям сада.

- Слава Аллаху и Магомету - Пророку его! - вырывался по временам из груди ее молитвенный шепот.

Глядя на мою подругу, встала на молитву и я.

- Господи, - с тоской повторяла я, - помоги Ты мне, Господи, поменьше обижать Юлико и побольше радовать папу!

Глава V

В дороге. Аул Бестуди. Свадьба Бэллы

Мы выехали на заре... Еще задолго до восхода у ворот стояла почтовая коляска, куда Родам, Абрек и Андро переносили всевозможные узелки и тюрички с пожитками и провизией. Бабушка напутствовала на крыльце Юлико:

- Ты помни, милый, что настоящий князь должен держать себя с достоинством, - говорила она. - Веди же себя в чужом ауле, как подобает тебе по твоему происхождению.

И она перекрестила его несколько раз и поцеловала с материнскою нежностью.

- Прощайте, бабушка. - подошла я к ней.

- Прощай, - сухо кивнула она мне и протянула руку для поцелуя. - Не обижай Юлико... Веди себя прилично...

- Я уже обещала это моему отцу! - не без гордости заявила я и, еще раз повиснув на папиной шее, шепнула ему, пока он целовал меня в "свои звездочки", как называл он мои глаза в минуту особой нежности: - Слышишь? я обещала это тебе и постараюсь сдержать мое обещание.

Бэлла занесла ногу в стремя и глядела на дедушку Магомета, готовая повиноваться по одному его взгляду. Она с дедой ни за что не хотели сесть в коляску и решили сопровождать нас всю дорогу верхом. Со мной в экипаж сели Анна и Юлико. Абрек поместился на козлах вместе с ямщиком-татарином. Нарядный и изнеженный, как всегда, Юлико полулежал на пестрых подушках тахты, взятых из дому. Ему хотелось спать, и он поминутно жмурился на появляющийся из-за гор багровый диск солнца.

- Ну, храни вас Бог! - осенил отец широким крестным знамением коляску, провожая меня долгим любящим взглядом...

Лошади тронулись...

Горы и скалы, пастбища и поля, засеянные кукурузой, замелькали перед нами. Мы ехали по долине Куры и любовались ее плавным течением. Изредка на пути попадались нам развалины крепости и замков.