Кормилец :: Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович
Страница: 7 из 7 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕО, ты, чудесное созданье. 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Машинист, обходя машины, не один раз вытаскивал Прошку за ухо из таких мест, куда, кажется, не пролезть и лягушке, а Прошка ухитрялся спать, как зарезанный, не обращая внимания на грохот, свист и лязг работавшей машины.
– Эй ты, черт, куда залез? – ругался машинист, задавая Прошке приличную встрепку. – Вот ужо попадешь в ремень или шестерню куда, так наотвечаешься за тебя. Прошка скоро забывал эти хорошие советы, и его опять находили где-нибудь под вертевшимся колесом. Раз ему машинист поручил наблюдать какой-то клапан у паровика – ослабла пружина, и машинист боялся, чтобы кого-нибудь не обожгло паром. Дело было ранним утром. Прошка крепился, сколько мог, и кончил тем, что заснул на полу под самым клапаном. Машинист вспомнил о нем только тогда, когда из клапана вырвалась с оглушительным свистом струя горячего пара и наполнила всю машинную белой сырой мглой. Прошка был обварен паром, как рыба, и его без памяти привезли домой в таком виде, что Марковна никак не могла узнать своего Прошку. Лицо и шея у Прошки превратились в один сплошной пузырь, глаз не было видно, и кожа отставала от живого мяса лоскутьями. Приехал заводский фельдшер, посмотрел больного, обложил его примочками и долго качал головой. – Родимый мой… голубчик!.. Один ведь он у меня! – голосила Марковна, валяясь в ногах у фельдшера. – Что же делать: сам виноват… Его на дело поставили, а он уснул. Будем лечить, может, и поправится. – Да ведь мальчонка!.. Еще велико ли место! С кого взыскивать-то!.. И большой заснет в другой раз… – Это уж не мое дело. Дня через три Прошка как будто немного отошел и начал говорить. Федорка и Марковна не спали над ним ночей и думали, что он поправится. Но эта надежда не сбылась: болезнь повернула круто назад, и Прошка опять впал в забытье и просыпался только затем, чтобы бредить. Больше всего его беспокоил фабричный свисток: как только загудит, – больной мальчик порывался соскочить и начинал бредить фабрикой, искал шапку и свои коты. Особенно была страшна последняя ночь. Уставшая Марковна заснула на полу, а Федорка караулила больного. С утренним свистком она уходила на работу. С вечера Прошка сильно метался и бредил, а к утру затих. Федорка тоже чуть не заснула, но ее разбудил шепот больного: – Фабрику… скорее… слышишь!.. Действительно, гудел свисток, сзывал на работу… Вскочила Федорка, взглянула на Прошку, а он и дышать перестал. Со смертью Прошки у старой Марковны не осталось больше никакой надежды. Не осталось и у Федорки надежды вырваться с заводской поденщины. Так и сгинула вся семья. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|