Кот, который сигналил   ::   Браун Лилиан Джексон

Теперь же у них была видеозапись Прогулочного поезда, в которой Нелла появляется несколько раз, и тем не менее… По теории Арчи Райкера, стражи закона не очень-то и старались её найти, и он посвятил этому вопросу редакционную врезку, в которой доказывал, что всё, что происходит в четырехстах милях к северу откуда бы то ни было, не представляет для правящей элиты Центра особой важности.

И вдруг, совершенно случайно, Квиллер обнаружил новый ключ к разгадке. После прощального утреннего показа „Сна в летнюю ночь“ членов Театрального клуба пригласили в яблочный амбар отметить конец удачного сезона. Среди присутствующих были Фран Броуди, Ланспики, Джуниор Гудвинтер, Дерек Катлбринк, Элизабет Эплхардт и Дженифер Олсон, ставшая главной инженю театра. Ланспики спрашивали о здоровье Полли. Дерек демонстрировал избыток присущей ему энергии, взбираясь по чердачной лестнице прямо на третий балкон. Фран напомнила Квиллеру, что он обещал прочесть её сценарий и высказать своё мнение. Квиллер извинялся, что забыл об этом.

Дерек, захвативший с собой гитару, вызвался спеть новую народную песню под названием „Баллада о борове и пятаке“:

– Ози Пен на ССЛ пятаком служил —

Машинистом, если всерьёз,

И всю жизнь водил, не жалея сил,

Старый боров, свой паровоз.

Но ему сказали, что он устал,

Что белы у него усы,

И ему закатили прощальный бал,

Золотые вручив часы.

„Ты видал крушенья, огонь и пар,

Ты прошёл через сто смертей!

Ты теперь – везунчик, поскольку стар

И на койке помрёшь своей“.

ХОР

„Хочу сквозь угольную гарь

Лететь без перемен!

Хочу безумствовать, как встарь!“ —

Взмолился Ози Пен.

Близ депо, тоскуя, старик бродил

И рассказывал всем подряд.

Как быстрее всех по путям водил

Он „девятку“ лет пятьдесят.

Как-то раз глядит – что за дивный вид!

Засияли глаза на миг!

У депо „девятка“ его стоит —

Верный боров , тот паровик!

Да, он снова здесь, подновленный весь

Для прогулки и пикника!

Шатуны блестят, и угля не счесть —

Полон тендер наверняка!

ХОР

„Хочу безумствовать опять!“ —

Воскликнул наш старик,

И слёз никак не мог унять

Он в этот сладкий миг.

И тогда, старинных дружков собрав,

Доживавших уже свой век,

Он сказал: „Угоним, друзья, состав —

И в последний пойдём пробег!

Вам придется спрыгнуть с паровика.

Чуть покажется поворот.

Ну а что до труса и слабака —

Ози Пен таких не берёт!“

И он взял в бригаду троих дружков,

В пассажиры взял пятьдесят.

Сиганул в кабину и был таков —

Ози Пену сам чёрт не брат!

ХОР

„Хочу безумствовать опять!“ —

Он часто повторял.

„Нельзя возможности терять!“ —

И он не потерял.

Под свисток, визжавший, как дикий кот.

Скорость начали набирать —

И уже предвидели наперёд.

Что „девятке“ несдобровать.

Раскалённый, бешеный, как фугас.

Пред обрывом взвыл паровоз,

И, как только „Прыгайте!“ был приказ,

Все попрыгали под откос.

Но, сжимая дроссель, сказал пятак:

„Мы с „девяткой“ – навек одно!“

Вместе с Ози боров нырнул во мрак

И с шипеньем пошёл на дно.

ХОР

„Безумствовать мне довелось

В последний самый миг!

Моё желание сбылось —

Погиб не как старик!“ [7]

Слушатели захлопали Дереку и захотели узнать, сам ли он написал слова. Дерек взглянул на Квиллера, тот кивнул.

– Да, – не церемонясь, ответил народный сказитель.

– Он такой талантливый! – с блеском в глазах проговорила Элизабет.

Между тем с балкона за празднеством наблюдала Юм-Юм, мучимая запахом пиццы, доносившимся с основного этажа. Коко, всегда более предприимчивый, терся среди гостей, получая комплименты и кусочки ветчины. Он был недалеко и слышал, как Квиллер хвалил Дженифер за исполнение роли Гермии.

– Йау! – сказал он.

– Видите? Коко соглашается со мной. Думаю, его любимый персонаж у Шекспира – Гермия.

– Йау! – повторил Коко с удвоенной выразительностью.

После ухода гостей Квиллер стал размышлять над этим эпизодом.