Мемуары папы Муми-тролля   ::   Янссон Туве

Но, подумал я, может, со временем это пройдет. Сила моя, вне всякого сомнения, – в голове. Что бы я ни делал, со мной никто не заскучает. И в глубину моей души никому не удастся заглянуть. Словно завороженный, разглядывал я свое отражение и, желая еще лучше рассмотреть себя в ледяном зеркале, лег на живот.

Но себя я там не увидел. Подо мной была лишь зеленоватая бездонная мгла, все глубже и глубже уходившая в бездну. Там, в чуждом мне, таинственном мире, отделенном от меня льдом, шевелились смутные тени. Они казались мне грозными и вместе с тем необычайно манили к себе. Голова у меня закружилась, и мне почудилось, что я падаю… вниз… вниз…

Это было ужасно, и я снова подумал: «Неужели мне никогда не выбраться наверх? Неужели только все вниз, вниз и вниз?»

Глубоко взволнованный, я поднялся и топнул по льду, желая проверить, выдержит ли он меня. Лед выдержал. Тогда я топнул сильнее – и лед не выдержал.

Я по уши окунулся в зеленоватое холодное море, лишь лапки мои беспомощно повисли над бездонной и опасной мглой.

По весеннему же небу по-прежнему спокойно проплывали тучи.

А вдруг одна из грозных теней, шевелящихся в морской воде, съест меня? А может, она откусит одно мое ушко, принесет его к себе домой и скажет своим детям: «Съешьте его побыстрей! Это ухо настоящего маленького муми-тролля. Такое лакомство не каждый день перепадает».

А может, волна с бешеной скоростью вынесет меня на сушу, и Хемулиха, увидев меня с одним лишь ушком, опутанным водорослями, заплачет, станет каяться и говорить всем своим знакомым: «Ах! Это был такой необыкновенный муми-тролль! Жаль, что я этого вовремя не поняла…»

В мыслях я успел уже добраться до собственных похорон, как вдруг почувствовал, что кто-то очень осторожно дергает меня за хвост. Каждый, у кого есть хвост, знает, как дорожишь этим редчайшим украшением и как мгновенно реагируешь, если хвосту угрожает опасность или какое-нибудь оскорбление. Я мигом очнулся от своих захватывающих мечтаний и преисполнился жажды деятельности: я решительно выкарабкаются на лед и перебрался на берег. И тут я сказал самому себе:

– Я пережил Приключение. Первое Приключение в моей жизни. Оставаться у Хемулихи невозможно. Беру свою судьбу в собственные лапы!

Целый день меня знобило, но никто даже не спросил, что со мной. Это укрепило мое решение. Когда наступили сумерки, я разорвал свою простыню на длинные полосы, сплел из них веревку, а веревку привязал к рейке оконного переплета. Послушные подкидыши поглядывали на меня, но молчали. Это меня сильно оскорбило. После вечернего чая я с величайшей добросовестностью составил свое прощальное письмо. Письмо было написано совсем просто, но в нем ощущалось глубокое внутреннее достоинство. Вот мое письмо:



Дорогая Хемулиха!

Чувствую, что меня ожидают великие подвиги, а жизнь муми-тролля – коротка. И потому я покидаю этот дом, прощай, не печалься, я вернусь, увенчанный славой!

PS. Забираю с собой банку тыквенного пюре. Привет! Желаю тебе всего доброго.



Муми-тролль, который не похож на других



Итак, жребий брошен! Ведомый звездами своей судьбы, я отправился в путь, не подозревая об ожидавших меня удивительных событиях. Я был всего-навсего юный муми-тролль, печально бредущий по вересковой пустоши и вздрагивающий всякий раз, когда ужасные звуки ночи нарушали тишину горных теснин, усиливая мое одиночество.

* * *



Дойдя в своих мемуарах до этих событий, Муми-папа почувствовал, что воспоминания о несчастном детстве глубоко захватили его и он должен немного прийти в себя. Завинтив колпачок ручки, он подошел к окну. Над Муми-долиной царила полная тишина. Один лишь ночной ветерок, прилетевший с севера, шелестел в саду, да веревочная лестница Муми-тролля качалась, словно маятник, у стены дома.