Мой папа - киллер   ::   Веселов Сергей

Камуфляж, бронежилеты… Эти парни просто обязаны были спасти Анжелку, иначе и быть не могло, ведь они словно сошли с последних страниц Славкиного оружейного справочника.

В пиджаке старшего лейтенанта что-то запищало. Ну, дают эти эфэсбэшники, подумал Леха. Николай Павлович тем временем вытащил из внутреннего кармана рацию.

— Первый слушает, — сказал старший лейтенант.

— Докладывает Второй, — пропищала рация. — Ничего не можем сделать. С ними ребенок, они ему угрожают…

Ребенок… Анжелка это, а не ребенок… Вот тебе и парни с последних страниц, подумал Корольков, сплошное разочарование.

С треском распахнулась форточка — с таким треском, что все, стоящие внизу, задрали головы; а форточка-то была — на восьмом этаже!

Наружу высунулась голова — и Леха узнал мужика в замшевом пиджаке (хоть пиджак в форточку не пролез).

— Всем убраться через пятнадцать минут! — прокричал обладатель пиджака. — Всем до единого! Очистить двор! Иначе порешим девчонку! Время пошло!

— Снайперы, быстро! — крикнул Николай Павлович, но было поздно, голова уже исчезла. — Эх… — Он заметно помрачнел. — Что делать, что же делать…

— Стреляйте, — сказал Леха. — Снайперы могут их снять… Скажем, с крыши дома напротив.

Дядька посмотрел на Леху оценивающе.

— Дельные мысли высказываешь, пацан, только ничего не получится. У них какая-то девчонка в руках. Они ей прикрываются. Тут филигранный выстрел нужен, понял? Филигранный!

Леха понял.

— Так, снайперы залегли, — сказал старший лейтенант. — Теперь будем ждать условий, благоприятных для выстрела.

Снова с восьмого раздался треск открываемого окна. Стоящие внизу запрокинули головы и увидели в спецокне перекошенное страхом лицо Кренделя. Мишка заорал на весь двор:

— Корольков! Леха вздрогнул.

— Корольков, — заливался Мишка, — пусть сделает Корольков! У НЕГО ОТЕЦ — КИЛЛЕР! ВОТ ПУСТЬ ОТЕЦ И СРАБОТАЕТ В ОДИНОЧКУ!

Леха почувствовал, что готов провалиться сквозь землю.

— Позволь-ка, — кашлянул Николай Павлович. — Ведь это твоя фамилия — Корольков?

В ответ Леха промычал нечто невразумительное и, сорвавшись с места, помчался к своему подъезду.

Леха уже знал, что ему делать.

Сперва он забежал в свою квартиру. Не для того, чтобы позвать отца. Отец был дома, но не должен был ни о чем догадываться. С самого начала Леха решил, что отец не должен ни о чем знать. Родители — сами по себе, а у детей — свои дела.

Леха забежал домой с определенной целью, и уже через десять секунд он снова был на лестнице. Дома он с треском распахнул свою форточку. С таким треском, чтобы этот треск услышали все внизу.

В руке Леха сжимал рогатку — Мишкину, отличную, дальнобойную…

Корольков поднялся на девятый этаж и позвонил в дверь к Славке.

Как хорошо, когда друзья оказываются дома!

Хоть у Лехи с Трушкиным в последнее время восстановились нормальные отношения, Славка встретил друга хмуро:

— Ага. Что на этот раз?

— Быстро, Славка, — зашептал Леха, взбудораженно крутя глазами. — Нет времени объяснять. Мне нужна твоя комната. И твоя форточка.

Трушкин быстро провел гостя в свою комнату. Леха по пути впервые увидел Славки-ных родителей и Славкиного брата, они всем скопом сидели перед телеком и смотрели футбол. Родители как родители, брат как брат — вот и все, что Леха запомнил.

— Дверь закрой, — скомандовал Леха в комнате Трушкина.

Славка закрыл.

— Намертво закрой, — уточнил Леха. Славка, поднатужившись, передвинул диван и припер дверь.

Леха хмурым взглядом проследил за действиями Славки, остался ими доволен и широким жестом отдернул вечно закрытую Славкину оконную занавеску.

Шших! Занавеска отлетела в сторону, обнажив окно.

— Ничего себе! — присвистнул Трушкин. Он увидел толпу во дворе. — Леха, что это?

— Потом, — поморщился Корольков. — Форточка, Славка, форточка!

Трушкин залез на стул, открыл форточку.