Опальный принц   ::   Делибес Мигель

— А я хочу, чтобы она пришла!

— Спать. — И Доми закрыла дверь.

— Мама!!!

Вдали послышались мамины каблуки, и Доми открыла дверь. Ее голос звучал теперь слащаво, необычно ласково:

— Кико, сынок, дай же твоей маме поужинать.

Каблуки стучали уже по плиткам коридора. Раздался мамин голос:

— Что тут происходит?

— Да вот не спит, — ответила Доми.

Но Мама была уже рядом, она присела на кровать Маркоса и нежно говорила:

— Что с тобой, Кико? Тебе страшно?

— Да, — пробормотал Кико.

— Чего же боится мой мальчик?

Кико вытащил руку из-под одеяла и на ощупь поискал мамину. Мама взяла его ручку в свои ладони, и он ощутил их спасительное тепло.

— Когда тебя не было, прилетал черт и тащил меня за волосы в ад, и Маврика тоже, а потом Лонхинос делал мне укол, и Солдат хотел убить меня двулезым кинжалом, а Призрак…

— Ох, сколько историй. Кто тебе их рассказывает, Кико?

Голос Мамы успокаивал, убаюкивал его, и теперь все в полумраке выглядело по-обычному. Кико сказал:

— Доми.

— Уж эта Доми… — сказала Мама.

На него слетал сон, тяжелый, неодолимый, но он еще дважды сжал мамину руку, прежде чем пальчики его ослабели и дыхание стало глубоким и ровным. Мама посидела еще несколько минут возле него, потом осторожно выпрямилась, подсунула руку Кико под одеяло и на цыпочках вышла из комнаты. Когда она проходила мимо кухни, ей навстречу вышла Доми.

— Что ему было надо, сеньора?

— Мою руку, — сказала Мама.

— Вашу руку?

— Ему было страшно.

— А-а.

Доми смягчилась, и в ее глазах блеснула искорка нежности.

— Подумать, сколько значит для ребенка рука матери,— сказала она.

Лицо Мамы посуровело.

— Плохо бывает потом, — ответила она, — в день, когда мамы нет рядом или когда они вдруг поймут, что мама тоже боится, боится так же, как они. И хуже всего, что тогда это непоправимо.