Остров на дне океана   ::   Крижевич Валентин Иванович

Вот одна из лошадей судорожно вытянула над водой шею, оскалила морду, из общего ржания выделился резкий визг отчаяния – и лошадь ушла под воду, устав бороться за жизнь.

Руденок и Степан стали вдруг замечать, что лошади как бы светлеют, теряют гнедую и каурую окраску, а затем становятся прозрачными и вовсе размываются в воздухе. Руденок заснял и это явление на оставшиеся метры пленки.

…Тримаран отошел от воронки на значительное расстояние. Руденок перебрался к Степану на скамейку рулевого и тут только услышал, что из динамика связи периодически звучит голос:

«Алмаз-5», почему молчите?», «Алмаз-5», почему молчите?», «Высылаем по пеленгу вертолет и спасательный катер», «Высылаем вертолет…».

– Да ответь же ты в конце концов! – воскликнул Руденок.

– Подержи румпель, – попросил Степан. Руденок пересел за руль.

Да-а, таких штук Возмущение еще не выкидывало, – протянул Степан и включил вызов базы.

«База, я „Алмаз-5“, „База, я „Алмаз-5“. – „База на связи, немедленно докладывайте!“ – „Идем своим ходом. Везем кинопленку. Вертолет и катер верните“. – «Вас понял. Следим по пеленгу“.

Они несколько минут плыли молча, размышляя над увиденным. Привычно шуршал ветер о полотнище паруса, вспенивались бурунчики вдоль бортов, и синева океана вокруг казалась такой спокойной и безмятежной.

Нарушил молчание Руденок:

– Знаешь, Степан, к чему я не могу здесь никак привыкнуть?

– К лошадиному ржанию, к чему же еще, – отозвался Степан.

– Да нет, к тому, что ураганов у нас здесь рядом с Возмущением не случается, – не приняв шутки товарища, пояснил Руденок. – Скоро год, как находимся в самой энергоактивной зоне океана, а так и не побывал в объятиях какого-нибудь Ненси или Марты… Похвастаться нечем будет.

– Нашел о чем сожалеть… Похвастаться, положим, можно и сегодняшними мустангами… Только что-то я не пойму, при чем тут ураганы? – не сообразил сразу Степан.

– Ты что, забыл? Имена-то у них женские.

– Фу, черт! А я уж было подумал… Меня это происшествие с лошадьми совсем запутало.

– Откровенно говоря, Степа, домой очень хочется, – продолжал Руденок. – Босиком по песку побегать, на рыбалку махнуть, в лес сходить за грибами… У нас их сейчас на Витебщине, должно быть, хоть косой коси.

– Жена небось тоже заждалась, – лукаво подхватил Степан.

– Жена?.. Как же… Вот сын – это да. Степан прикусил язык. Как это он забыл! Руденок не очень любил о своей личной жизни рассказывать, но во время их совместных вахт довелось все же узнать, что жена ушла от Руденка. Претензии материальные у нее были чрезмерные, а муж не оправдал надежд. Балаголов постарался отвлечь товарища:

– Давай лучше споем, Гриша. Для разрядки и снятия стресса после такого приключения.

– А какую песню?

– Какую?.. А хотя бы вот эту, про Стеньку Разина: «…Выплывают расписные острогрудые челны», – пропел Степан.

– Почему именно эту?

– Ну и дотошный ты стал, Гриша… Обстановочка-то самая подходящая. И челн под нами, и волны вокруг… Вот только острова не хватает, помнишь: «Из-за острова…» Ну, да шут с ним, вообразим.

И Степан в полный голос затянул: «Из-за острова на стрежень, на простор речной волны…»



ГЛАВА II

У Сергея Петровича Милосердова, начальника экспедиции на плавучей базе «Академик Вернадский», в последние несколько месяцев побаливала голова. Хотя Сергею Петровичу было за пятьдесят, до сего времени он ничем, кроме насморка, не болел, и недомогание это его пугало. Однако к лекарствам он не притрагивался. Профессор не употреблял их с детства, больше надеясь на защитные силы организма. Даже здесь, посредине океана, Милосердова каждое утро можно было видеть на просторной вертолетной палубе, где он в одних плавках бегал, прыгал со скакалкой, жонглировал гантелями.