Подмена   ::   Имшенецкий Вячеслав Андреевич

Радиограмма из Токио:

Работнику японского посольства в Москве поручено положить в тайник на Садовом кольце аппаратуру для резидента группы «Аква». Проследите путь аппаратуры в сибирскую экспедицию, работающую, как я сообщал, по поиску трассы Северной железной дороги.



Авдеев



В дверь заглянула медсестра и увела Гарновского.

— Странный какой дядька, — сказала Таня, — сам говорит секретное дело, а рассказывает…

Петька промолчал, потому что в палату вошла повариха Елизавета Сергеевна. Запахло щами, жареной рыбой и луком. Тяжёлый поднос она поставила возле графина на столик. Расставила алюминиевые чашки с пищей на табуретки, пододвинула табуретки к кроватям и приказала по-фронтовому:

— Чтоб съели все! Как вам не стыдно, для вас специально готовим самое питательное, а вы…

Елизавета Сергеевна была военной в звании старшего сержанта. В первый месяц войны, когда их рота чуть не попала в окружение, Елизавета Сергеевна вместе со всеми бойцами пошла в штыковую атаку, а потом ей дали медаль «За отвагу». Под Сталинградом её тяжело ранило, лечилась она здесь, в госпитале, и тут же осталась работать поваром.

За неделю Таня с Петькой заметно окрепли, и Валентина Ивановна разрешила им выходить гулять на больничный двор. Они подружились с собакой сторожа и научили её играть в прятки. Собака оказалась смышлёной и Петьку находила всюду, даже на крыше больничного амбара.

Как-то после «отбоя», когда больница погрузилась в сон, Петька с Таней нечаянно услышали в коридоре шёпот. Разговаривали няни.

— Слышь, Матрёна, завтра наших-то ребяток заберут, сегодня с Байкала та женщина к врачам звонила.

Вторая няня заохала:

— Бедная и намается же она с ними, муж-то, говорят, у ней на фронте погиб, а одной четыре рта прокормить ое— ей. Может, в детдом их примут, а то будут на шее сидеть, а она сама-то кости да кожа.

Утром Валентина Ивановна зашла в палату и оторопела: Петьки с Таней не было. На тумбочке тетрадный листок: «Спасибо за все, мы уехали в Краснокардонск». На Таниной подушке лежало письмо, сложенное треугольником, с надписью неровными буквами: «Валентина Ивановна, передайте письмо Тимкиной маме и простите нас, что мы самовольно ушли».



ГЛАВА 2

На вокзал Таня с Петькой прибыли утром. Народу было много. Они едва протолкались к перрону. Мощный паровоз вытягивал к вокзалу длинный состав. На груди паровоза колыхалось красное полотнище: «Слава воинам-победителям». Из окон медленно плывущих вагонов солдаты-фронтовики махали руками. Как только поезд остановился, заиграл духовой оркестр.

Расцветали яблони и груши,

Поплыли туманы над рекой…

Встречающие бросились к вагонам. В окна полетели букеты незабудок.

Петька вывел Таню на привокзальную площадь и зашептал: «Сейчас один мужик говорил: где-то здесь погрузочная площадка есть. Там формируют грузовой эшелон. Он пойдёт на запад».

Они прошли целый квартал фанерных, давно некрашенных киосков и подошли к широкому железобетонному мосту. Их увидел охранник и зашарил рукой по жёлтой кобуре: «Стой, запретная зона!» Но Петька не боясь подошёл к часовому.

— Дядя, мы несём папе обед, а найти его не можем. Он работает в депо. — Петька рукой показал в сторону вокзала. — А сейчас, нам сказал один военный, папу послали на погрузочную площадку какой-то состав грузить.

Охранник вышел из полосатой будки:

— Вон в заборе дырку видите? В дверку шуганёте и сразу вниз, а там по путям идите до железнодорожного моста. Сразу за мостом и грузится состав. Только будьте осторожны, папу своего вызывайте через часового.

Но произошла неудача. К составу подойти ребятам не удалось. Погрузочная площадка была обнесена колючей проволокой в три ряда. Петька с Таней обошли площадку и спрятались в кустах. Они рассчитывали заскочить на поезд, когда он ещё на малых парах будет выходить из-за колючей проволоки.