Полночь в музее   ::   Кащеев Кирилл

Девчонка покачала головой:

– У нее весь день по минутам расписан, все делается по плану. В магазин она ходит утром, к открытию, а сейчас должна или на кушетке лежать, книжку читать, или гостей принимать, – Мурка снова надавила звонок, с тревогой прислушиваясь к его пронзительному верещанию.

Неожиданно Вадька наклонился, прижимаясь носом к двери, втянул в себя воздух.

– Кухня от входа далеко? – отрывисто бросил он.

– Сразу справа, а что?

– Газом пахнет, вот что! Мы так один раз чайник на плите оставили, а он выкипел и огонь залил, газ начал течь, хорошо, что заметили, но все равно, потом целый вечер кашляли. Как бы не отравилась твоя бабка.

Мурка тоже принюхалась:

– Точно, воняет. А вдруг ей плохо стало? Может, она там без сознания валяется? – занервничала она. – Нет, я сейчас вышибу дверь, и будь что будет! – Она отошла для разбега.

– Погоди, – Вадька остановил приятельницу. – Сейчас все сделаем без жертв и разрушений.

Он вытащил из кармана хитро изогнутую проволочку, сунул ее в замок и завозил ею.

– Ты что, замки вскрывать умеешь? – удивилась Мурка.

– Чего ты думаешь ко мне Ленчикова банда привязалась? У меня и мать и сеструха вечно ключи теряют: от дома, от работы, мама один раз ключ от шкафчика с медикаментами посеяла. Вот я и наловчился, любой замок могу открыть без проблем. Ленчик хотел, чтобы я им ларек отпер, только я не такой дурак, чтобы с криминалом связываться. – В этот момент замок тихо клацнул, дверь со скрипом отворилась, ребята робко заглянули внутрь.

В коридоре запах газа стал отчетливее. Крикнув: «Греза Павловна!» – Мурка метнулась на кухню, Вадька последовал за ней. Оба замерли, увидав открывшееся им зрелище. Дверца духовки была широко распахнута, все четыре газовых крана откручены, и конфорки, тихо шипя, выпускали газ. Окно закрыто, а из-под круглого стола, покрытого длинной бахромчатой скатертью, торчала половина старушки, нижняя половина: ноги в розовых тапочках с помпонами и подол длинной черной юбки. Со сдавленным криком Мурка кинулась закручивать краны, потом метнулась к окну, собираясь распахнуть его, но Вадькино громовое «Стой!» приковало ее к месту. Обернувшись, она увидела, как приятель осторожненько, бочком подбирается к стоящему на столе странному сооружению. Сооружение походило на детскую игру: пирамида из консервных банок, коробок и прочей бытовой ерунды, увенчанная зажженным огарком свечи. Вот к этому-то огарку и тянулся Вадька. Плюнув на пальцы, он медленно-медленно протянул руку и бережно отщипнул горящий фитиль. После чего судорожно перевел дух и тут же сунул обожженный палец в рот.

– Теперь открывай, – промычал Вадька, посасывая палец.

Мурка яростно рванула створку, но та не поддавалась. Недолго думая, девчонка шарахнула по стеклу табуреткой. Поток живительного воздуха ворвался в отравленную кухню. Между тем Вадька, прикрыв рот и нос мокрой тряпкой, нырнул под стол.

– Вроде живая! – сообщил он оттуда. – Только у нее голова вся в крови, я не знаю, можно ли старушку трогать.

Мурка набрала в миску холодной воды и забралась к нему:

– Вылезай, – скомандовала она, смывая кровь с лица Грезы Павловны. – Позвонишь в «Скорую» и в милицию, телефон в комнате слева на столике с гнутыми ножками.

Через пять минут Вадька вернулся и, приподняв скатерть, заглянул к Мурке под стол:

– Дозвонился, сейчас приедут, – сказал он, – но знаешь, столика с гнутыми ножками нет. И вообще ничего нет: ни старинной мебели, ни фарфора, ни картин. Один шкаф с книгами в углу стоит.

Не выдержав, Мурка выбралась из-под стола и побежала проверять потрясающую информацию. Единственная комната квартиры Грезы Павловны имела громадный эркер, украшавший их старинный дом, и поэтому была шестиугольной формы.