Дельта-фактор   ::   Спиллейн Микки

Просыпаться было неприятно, каждая деталь реальности становилась все отчетливее. Боли почти не было, только ныли мышцы и кожа горела под хирургическими швами; но я так часто испытывал это ощущение, что оно меня не очень беспокоило. Моя левая рука была все еще прикована к кровати, достаточно свободно, чтобы совершать мелкие движения, но подняться я не мог.

Теперь в комнате находились трое. Всех отличало особое хладнокровие, уже ставшее клеймом профессиональных полицейских. Здесь был Райс, представитель Вашингтона, работающий под прикрытием ЦРУ; Картер — специальный уполномоченный министерства финансов; и крупный представительный мужчина в мятом костюме, под которым топорщился пистолет, — этот явно из полицейского управления Нью-Йорка. Всем своим видом он давал понять, что не потерпит сомнений в своей компетенции: кто-то отдает ему приказы, он следует им, но не обязан притворяться, что ему это нравится. Когда вошел доктор, полицейского кратко представили как инспектора Джека Доерти, и я решил, что это какая-то шишка из офиса окружного прокурора, которого мэр направляет расследовать особые случаи.

О боже, они действительно принимают меня по высшему разряду.

Доктор первым заметил, что я полностью проснулся. Его губы скривились в забавную ухмылку, и он сказал:

— Простите, джентльмены, — после чего подошел ко мне и стал автоматически щупать пульс, затем приподнял мне веки, заглянул в глаза и спросил: — Как вы себя чувствуете?

— На сорок миллионов, — ответил я.

— Думаете, что сможете их потратить?

Я ухмыльнулся в ответ:

— Никто другой не сможет, это точно. Они уже заплатили вознаграждение?

— Вы слышали мой разговор с Райсом?

— Разумеется, но неужели это правда?

— Я еще не купил себе «кадиллак».

— Значит, купите.

— Надеюсь. После десяти лет я смогу, наконец, заняться частной практикой. Болит?

— Немного. Как мои дела?

Он пожал плечами и опустил мою руку.

— Небольшое сотрясение, порезы и ссадины, два треснутых ребра. Мы боялись внутренних повреждений, но, кажется, все в порядке. Вам повезло, Морган.

— Да, я счастливчик, — рассмеялся я. — Когда меня выпустят?

— В любое время, если у вас не будет жалоб. Но вам стоит отложить выписку на несколько дней.

— Какого черта?

— Дорог каждый день. К тому же жратва здесь лучше, чем в камере.

— Я еще не пробовал ее ни там, ни здесь, — ответил я. — По крайней мере, там не кормят через трубочку и позволяют вставать, чтобы сходить в сортир. Мне надоела эта возня с судном.

— Можете выбирать. У миллионера всегда есть выбор.

— Разве нет?

Трое остальных пошевелились, они терпеливо ждали, пока доктор закончит, рассматривая меня, как жука на булавке. Когда тот отошел в сторону, Райс склонился надо мной и проговорил:

— Ну?

— В любое время, приятель, — сказал я. — Только не слишком усердствуй.

По лишь им известным причинам все трое переглянулись и недовольно нахмурились. Инспектор Доерти стиснул зубы, словно стараясь сдержаться, а Картер поморщился, как будто откусил какую-то гадость.

Только Райс остался невозмутимым. Он смотрел на меня не отводя глаз, а затем почти прошептал:

— Не напрягайся, Морган. Мы еще не закончили. Все только начинается, и ты или вернешься туда, откуда пришел, или же ты покойник. Удача непостоянна, но помни, что ты никогда не сможешь побить мои карты.

* * *



Дом выглядел вполне безобидно, — двухэтажная надстройка над заброшенной бакалейной лавкой в квартале, обреченном городскими властями на снос.