Рыба   ::   Погодин Радий Петрович

- Куница вдруг глянул на Женьку отчужденно и мимолетно. - Вы, наверно, тоже за рыбой приехали?

- В определенном смысле, - сказал Женька.

- Правильно, сейчас смысла нет. Когда рыбец идет или угорь - за каждым кустом машина. Спортивный лов у нас запрещен, иначе набьется любителей, рыбакам не протиснуться будет. Они берут на измор чувств председатель и тот рыдает.

- Возьми меня, - сказал Женька, поддавшись нахлынувшему вдруг вдохновению.

Оба брата уставились на него, голубоглазые и белобрысые, у обоих верхняя губа полнее нижней, что придавало им вид удивленный и немного обиженный.

- Я тебе рыбу отдам.

Братья переглянулись, выпятили верхнюю губу еще дальше.

- Какую рыбу? Мы же тебе говорим - у нас спортивный лов запрещен. Нарвешься, будь здоров будет.

- Нет. Ты пойми. Ты меня с собой на сейнер возьмешь, наверно, и мне за работу ведро рыбы дадут.

Пафнутий запыхтел с облегчением, Куница задвигался, дружелюбно шлепнул Женьку по плечу.

- Ты хоть плавать умеешь?

- Даже дельфином...

- Ты хоть сто метров проплывешь, худо-бедно?

- Может, и километр смогу, если не торопиться.

Куница выпрямил спину, шею вытянул, словно в животе у него бурление пошло. Посидел так, не мешая противоборствовать чувству ответственности и желанию не быть одиноким в своей опасной затее, затем обмяк, но спросил с пристрастием:

- Как в море берег найти, когда туман?

- По ветру. Ночью ветер всегда к берегу дует.

- Когда туман, ветра нету. По мертвой волне надо... Как стемнеет, приходи на это место. Я ждать буду.

Пафнутий запыхтел неодобрительно, пожал худенькими плечами, успев при этом почесать щеку о плечо, и предостерег:

- Простудишься. Теплую рубашку надень.

* * *

Раз или два в году отцом овладевало беспокойство, глаза его становились рассеянными, движения замедленными, слова невпопад.

- Накатило, - говорила мама.

- Да, да, - отвечал отец. - Пора! - Он выпрашивал отпуск за свой счет хотя бы неделю, собирал снаряжение, подходящее к времени года, и уезжал. Но чаще всего это случалось, когда отец с мамой отдыхали на юге.

Мама рассказывала:

- Черное море! В доме отдыха кружок "Подводная охота". Ныряй, стреляй. Не хочешь - лови рыбу удочкой с лодки. Любители ловят. Сдают на кухне, им жарят бычков. Бычок вполне приличен на вкус.

- Игорь Николаевич ловил бычков? - вежливо интересовалась бабушка.

- Нет, он удрал на Дунай.

Бабушка восклицала:

- Дунайская селедка - царская рыба! А что он привез с Дуная?

- Не знаю. Не видела.

В их семье в разговорах был принят стиль иронической простоты: друг над другом слегка подтрунивали, но говорили как бы через перегородку, больше для вежливости, не нагружая беседу чувством и любопытством друг к другу. Женькиному отцу этой самой иронии перепадало немного больше, чем остальным, он же негромко хмыкал в ответ и отмалчивался, улыбаясь.

Дед сказал:

- Интересное, понимаете, получается дело. Вдумайтесь. Стал он кликать золотую рыбку... Приплыла к нему рыбка, спросила: "Чего тебе надобно, старче?" Занимательный вопрос. Право, вот мне - чего мне надобно? Что-то, наверное, есть...

Бабушка поджала слегка подкрашенные губы, вокруг которых, как трещинки на старинном фарфоре, насеклись морщинки.

- Ты такой же, как и твой Игорь Николаевич. - Своего зятя бабушка называла по имени-отчеству, упорно добиваясь, чтобы он наконец это заметил. - Женьку от вас нужно оградить. Три рыбака для любой семьи многовато. Куда будем рыбу девать?..

* * *

Эхолот щелкал и щелкал, искал рыбу между двумя пределами...

Прошлым летом бабушка с дедом укатили в Кисловодск поправлять здоровье, маму послали в командировку, отец собрал удочки, прихватил сына, и они направились на Мурман. Сначала на поезде ехали, затем на попутном грузовике, после - морем шли, на пузатом суденышке, называемом "дорой".