Секрет лабиринта Гаусса   ::   Имшенецкий Вячеслав Андреевич

Тайными тропами его увёл в тайгу колчаковский палач. Фамилия тогда у него была Крейзер.

На допросе арестованный Мулеков рассказал, что палач Крейзер — это и есть Прокопий Костоедов, отец предателя Александра Костоедова.

Как Крейзеру удалось скрыться от чекистов и сменить фамилию себе и сыну, не понятно. Известно только, что палач провёл тогда карательный дивизион по южному берегу Байкала в сторону Саянских гор. И там, в подземной пещере, которую кто-то из карателей назвал лабиринтом Гаусса, колчаковцы спрятали мешки с золотом. А палач Крейзер, переодевшись в гражданскую одежду, под видом монаха-отшельника Прокопия Костоедова остался сторожить клад.

— Петька, а что, Прокопий Костоедов под землёй в лабиринте живёт, рядом с золотом?

— Мулеков рассказывал капитану Платонову, что старик Костоедов живёт далеко от лабиринта в давно брошенной деревне, называлась она Жаргино, а где находится теперь, никто не знает.

Вдоль дороги, чуть не задев крыльями Петькину голову, пронеслась заполошная кукша. Села на красную фанерную стрелку, посмотрела одуревшими глазами на ребят и стала истошно кричать. Шурка запустил в неё куском глины:

— Пшла, дура!

Кукша подпрыгнула и, хлопая крыльями, кинулась к лесу, опять чуть не задев Петьку.

Петька вздрогнул, посмотрел вслед птице и, обхватив колени руками, стал продолжать рассказ.

— В тайге каратели случайно наткнулись на Жаргино. Они шарились в пустых домах и определили, что сто лет назад там жили польские повстанцы. Пошли дальше и через несколько дней наткнулись на лабиринт Гаусса. Там спрятали мешки с золотом. Дивизион ушёл. Колчаковцы думали пробраться через горы в Китай или даже в Индию. Крейзера оставили сторожем. Приказали ждать курьера из-за границы. Мулеков рассказывал, что с тех пор Крейзер называет себя отшельником Прокопием Костоедовым. Прошло пять лет, а курьер к нему так и не явился. Костоедов отрастил себе бороду и, одевшись отшельником, съездил в город Катушевск и там разыскал своего сына Сашика. Тот что-то украл, и его хотели судить. Но он сумел улизнуть. И несколько лет жил с отцом в Жаргино. Потом уехал в Калугу под фамилией Александра Костоедова и там учился на бухгалтера.

Тимка молча слушал и строгал ножом берёзовую палочку. Но вдруг спросил:

— Петька, а где Мулеков назначил встречу с этим стариком Костоедовым?

— Мулеков сказал, что получил бы инструкцию в японском самолёте. — Петька о чём-то подумал, потом махнул рукой: — Ладно, скажу вам, только не пугайтесь. Здесь, у Байкала, ждут Мулекова диверсанты. Сколько их, ему не известно. И один из этой группы знает, как выйти на Жаргино. А от Жаргино до Гаусса их проводил бы старик Костоедов.

У Шурки от такого сообщения мурашки поползли по спине, и он пугливо огляделся по сторонам. У Тани расширились зрачки. Тимка, не переставая строгать, спросил:

— А место, где ждут диверсанты, Мулеков назвал?

— Нет. Он не знает. Ему бы сказали в самолёте.

Таня подошла вплотную к ребятам, оперлась рукой на берёзу и шёпотом сказала:

— Петька, а капитан Платонов говорил в кабинете, что старик Костоедов умер. Как же так получается?

— Мулеков запутался. Потому что из Москвы прислали документы Сашика Костоедова, а там фотография. Я её рассмотрел: могила, крест. И надпись — «Прокопий Костоедов. 1870-1939». Мулеков, когда увидел фотографию, взбесился, И аж зубами скрипел — жалел, что не убил Сашика в Берлине. Получилось, что Сашик посылал их к мёртвому отцу.

— Петька, а зачем Костоедов наврал немцам, будто отец его живой?

— Черт его знает, зачем. Наверно, цену себе набивал.

Внизу в кустах раздался резкий треск. Шурка от страха шарахнулся с камня в кусты и лёг пластом. Треск повторился. Колыхнулась трава, и на тропу выскочил крохотный медвежонок.