Сестренка   ::   Гернет Нина Владимировна

Марфа Осиповна кричала в кухне:

– Брысь, брысь, брысь! Брысь, Мотька, тебе говорят! Ой, страх какой!

Дети вскочили, заволновались. Марина Львовна тоже немножко испугалась, но старалась успокоить детей. Наверное, Мотька поймал крысу, только и всего. Марфа Осиповна видеть не может крыс и мышей, вот и нервничает.

Надо сказать, кто такой Мотька. Это детсадовский кот. Дети с ним не очень дружили: он был неласковый, не любил, когда его гладили и брали на руки, недовольно фыркал и удирал подальше.

– Что вы, крыса! – сказала Марфа Осиповна, высунувшись из окошечка: – Какая там крыса! Этот зверь Мотька змею поймал, подумайте! И прямо ко мне на кухню, со змеёй-то! Мне просто худо стало! Ой, глядите!

Тут в комнату вошёл сам Мотька, сверкая зелёными глазами. Изо рта у него свисал тонкий серый хвост. Дети завизжали.

Марина Львовна велела им не двигаться и быстро пошла прямо на Мотьку.

– Ой! Да это вовсе не змея. Это ящерица! – сказала она.

– Наша ящерица! – завопил Андрей и кинулся к Мотьке. Кот злобно заурчал и рысью побежал в спальню. Андрей за ним. Женя бросился вслед за Андреем.

Мотька пробежал под всеми кроватями, вскочил на подоконник. Серенький хвостик и остренькая головка ящерицы мотались у него в зубах. Мотька прыгнул в открытое окно и исчез в огороде между густых грядок.

С криком взлетел на подоконник Андрей, за ним взобрался Женя. Ещё минутка – и они выскочили бы из окна вслед за Мотькой. Но их остановил суровый голос Марины Львовны:

– Назад! В столовую!

И, как ни рвались мальчики в погоню, как ни умоляли Марину Львовну позволить им спасти ящерицу, Марина Львовна не позволила, и пришлось им вернуться к столу.

Дети с испугом смотрели на Марину Львовну. Почему она не хотела спасать ящерицу? Почему ей не жалко ящерицы?

В столовой было тихо. Все сидели расстроенные и огорчённые. Молча кончили ужинать и поднялись из-за стола.

– Может, поговорим? – спросила Марина Львовна. Дети обступили её. Конечно, обо всём этом нужно было поговорить.

– Жалко ящерицу? – спросила Марина Львовна. – И мне тоже. Очень жалко. А я всё-таки решила оставить её Мотьке.

– Ну, почему? Почему? – жалобно спросил Женя.

– Потому что её уже нельзя было спасти. Мотька её придушил, и она всё равно не могла бы жить. Что делать? Бывают вот в жизни такие печальные вещи…

– Ух, попадись мне только этот Мотька, – свирепо проворчал Андрей. – Я его палкой, палкой! Будет помнить!

– И зря. Чем виноват Мотька? Тем, что он кот? Он видит добычу и хватает её. Так уж он создан и иначе не может. Что ж ему, травой питаться, чтобы никого не огорчать? Нет, не Мотька виноват…

– А Женя, – сказала Света Кожина. – Ну, что ты за человек в самом деле!

– Замолчи, Света, – сказала Марина Львовна. – Ему и так тяжело.

Женя шёл домой один. Всю дорогу он думал о маленькой ящерице. Жила она тихо, спокойно, бегала по грядкам, отдыхала под кустиками. Попалась Жене на глаза – и вот что с ней вышло.

Жене очень захотелось к маме. Когда человеку плохо, ему всегда хочется к маме. Женя побежал: наверное, мама уже пришла с работы!

Но вместо мамы он увидел папу, который сидел у открытого окна и чинил очки.

Тут Женя остановился. Он вспомнил утренний разговор и всё, что он наобещал папе. А что вышло? В комнате, как и вчера, стоит недомытая посуда, неубранная еда. И пол не подметён.

Сколько неприятностей может вынести человек за один день! Сейчас будет с папой разговор. Вон папа уже увидел Женю и кивнул ему. Надо идти и слушать всё плохое, что папа про него скажет.

Женя медленно поднялся на крыльцо, долго вытирал ноги и, наконец, вошёл в комнату.

На столе – чистая скатерть, полы аккуратно выметены. Кто это сделал? Сам папа или мама? Может, она заходила днём?

Женя искоса посмотрел на папу. А папа вовсе и не думал сердиться.