Сестры   ::   Нюблум Хелена

Вот так Элисабет сделалась приёмной дочерью герцога, а Анна служанкой горного тролля, и с тех пор зажили сестрички совсем по-разному.

Элисабет с каждым днём все хорошела, и если кто-то принимался хвалить, красоту других барышень, те отвечали:

— А посмотрели бы вы на нашу маленькую сестричку Лийсу!

Все её любили, и она тоже всех любила. Лийса все озаряла вокруг себя, словно солнечный луч, и даже в тоскливую зимнюю пору, когда так хмуро и мрачно в природе и в душе человека, звонкий лепет и смех малютки напоминал журчание ручьёв и щебетание птичек, и обитателям замка казалось, будто уже наступила весна, поэтому девочка слышала от всех, что она для них радость и утешение. Поначалу она часто вспоминала старшую сестру и скучала по ней, но шло время, и воспоминание становилось бледней и бледней. Лийсе так хорошо жилось в её новой семье, что прошлое скрылось, как туман, далеко за горами.

Между тем Анна жила у тролля и трудилась не покладая рук. Целый день она должна была троллю прислуживать, а он был злющий и гадкий-прегадкий. Особенно тяжко приходилось ей зимою. Спасаясь от холодов, её хозяева попрятались в глубокие расселины, а девочку посылали в лес и на озеро, и она должна была из-под глубоких сугробов добывать для них хворост и по скользкому льду ходить по воду, а в лесу было страх как темно!

Ни души нельзя было там встретить, ни один зайчишка ни разу не попался ей на пути, потому что звери чуют логово троллей и обходят его далеко стороной.

Летом вся гора покрывалась цветами и жизнь становилась веселее. Анна тешила себя тем, что сплетала ковры из мелких алых гвоздичек, лиловых фиалок, душистого тимьяна и украшала их каймой из жёлтых цветков зверобоя. Но тролль всегда портил ей самые красивые ковры. Он, как слон, топтал их своими огромными ножищами, ворча, что нечего, мол, заниматься всякими глупостями. Вместо этого он заставлял девочку сидеть над ним и махать веткой, чтобы отгонять комаров. Но, как ни странно, маленькая Анна имела над горным троллем удивительную власть. Иногда он так злобствовал и ругался, что даже старая троллиха пряталась в кустах можжевельника, боясь попасться ему под горячую руку, однако стоило Анне только строго взглянуть на него, чтобы он утихомирился и спокойно улёгся на своё место. Даже когда у тролля болел живот, он мирно засыпал, если рядом молча садилась Анна. Одного вида девочки и даже её тени было достаточно, чтобы успокоить тролля.

Но Анне давно наскучила такая жизнь. Пять долгих лет она прослужила у тролля, и с каждым днём все сильней тосковала по младшей сестрёнке. Не раз ей хотелось все бросить и убежать, но, подумав, она говорила себе: «Пока у меня нет ничего лучшего, можно и тут потерпеть».

Но вот однажды вечером, после того как они легли спать и старики решили, что девочка уже заснула, Анна вдруг услыхала, как тролль сказал троллихе:

— Знаешь, старуха, а я бы не прочь полакомиться девчонкой! Она, наверно, очень вкусненькая и сладенькая. Так бы, кажется, и сосал, как карамельку, на сон грядущий!

Анна так и похолодела от страха, и когда старики уснули, она тихонько встала и босиком, стараясь, чтобы ни один камушек не шелохнулся у неё под ногами, стала спускаться по каменистому склону; но, как она ни старалась, камни все-таки покатились вниз. Тут тролль проснулся и стал будить свою старуху:

— Ишь, расхрапелась, старая карга! А ну-ка, перестань сейчас же! Я спать не могу от шума.

Троллиха ужасно рассердилась:

— Сам храпеть горазд, старый хрыч! — закричала она, — У меня-то дыхание лёгкое, как у птички.

И тут они затеяли такую свару, что уже ничего не слышали, кроме своего крика. А девочка в это время под шумок сбежала с горы и скоро была уже далеко.

Стояла дивная весенняя ночь Кругом журчали, перебегая через камушки, выбравшиеся на волю ручейки.