Сильви и Бруно   ::   Кэрролл Льюис

- Лучше, если вы все-таки произнесете речь, - сказал один из присутствующих, который за несколько минут до того готовил странный коктейль из яйца и шерри. Он поставил эту микстуру на поднос и церемонно подал Канцлеру.

Лорд-Канцлер грозно принял бокал, грациозно пригубил его, гривуазно улыбнулся и начал свою грандиозную речь:

- Гм! Гм! Гм! О дражайшие насельники!

- За что вы их так? - спросил человек под окном.

- Не "за что", а для красоты слога, - недовольно пояснил Канцлер.

- Хороша красота - обозвать людей "дрожащими насильниками"! проворчал неугомонный человек под окном. Лорд-Канцлер, тонко улыбнувшись, продолжал:

- Не сомневайтесь, что я всегда симпатизи...

- ДА ТИШЕ ВЫ!!! - заорал кто-то, имея в виду не то соседей, не то оратора.

- Что я всегда симпатизи... - улыбаясь, повторил Канцлер.

А с площади снова донесся рокот, перерастающий в рев:

- Тише вы! Тише!!!

- Да! - прокричал Канцлер, уловив паузу в этом реве. - Я всегда симпатизи... ровал властям предержащим. Я был левой рукой Квайзера... В смысле - правой. Мы вместе расширяли круг ваших обязанностей... В смысле прав... Это одно и то же...

- Да не болтайте так много! - прошипели из-под окна. - Вы их только мутите. Их мутит от вас.

В это время в залу вошел Субквайзер. Это был тощий господин с неуловимым выражением на лице неопределенного цвета. Он подозрительно оглядел собравшихся, давая понять, что ему ведома истинная причина их присутствия.

- Браво! - прорычал он, хлопая Канцлера по плечу. - Ну, вы горазды молоть языком. Вы прямо родились оратором. Это уникально!

- Что вы, - скромно потупился Канцлер. - Ничего уникального. Большинство ораторов тоже когда-то родилось.

Пораженный этим доводом, Субквайзер некоторое время нервно теребил подбородок.

- В самом деле? - наконец вымолвил он. - Надо же! А мне и в голову не приходило взглянуть на предмет с такой точки зрения. Вы это очень ловко подметили... А я собираюсь сказать вам два слова тет-а-тет.

Они перешли на шепот, и я уже ничего не услышал. Тогда я решил поискать Бруно и вскоре обнаружил своего юного приятеля в коридоре. Он обращался к человеку в ливрее, стоявшему перед - Его Высокопревосходительство в своем кабинете, ваше-ство, - сказал этот вытянувшийся (он тоже предпочитал выражаться лаконично). Бруно ретировался, и я пошел за ним.

Квайзер - величественный господин с лицом суровым, но по-своему приятным, - сидел за письменным столом, заваленным бумагами. На колене его устроилось очаровательнейшее существо, какое мне доводилось видеть. Девочка выглядела старше Бруно лет на пять. Ее жизнерадостная рожица была обращена к отцовскому лицу, он улыбался, и оба они напоминали ожившую Аллегорию Любви (она олицетворяла Весну Любви, а он - Осень).

- Нет, вы никогда не видели его, - говорил пожилой джентльмен дочери, - да и не могли видеть. Он уехал еще до вашего рождения. Он переезжал из страны в страну, все надеялся поправить здоровье. Много лет его не было с нами, дорогая Сильви!

Бруно тоже вскочил отцу на другое колено и поцеловал его.

- Он мчался во весь опор последние тысячу миль, так хотел он успеть ко дню рождения Сильви, - продолжал Квайзер. - Этот человек встает очень рано, и, ручаюсь вам, он уже в библиотеке. Идемте. Вы сами увидите, как он любит детей. Вы обязательно подружитесь.

- А Старый Профессор тоже пришел? - с дрожью в голосе спросил Бруно.

- Да, они здесь оба, - ответил Квайзер. - Старый Профессор тоже... хорош. Просто вы еще недостаточно его знаете. Вот вам и кажется, что он немного склонен уходить в себя.

- Мне кажется? - возмутился Бруно. - Я вообще не знаю, что такое "кажется"! Это Сильви всегда все кажется.

- То есть? - не поняла Сильви.

- Святая простота! - съязвил Бруно.

- Я тоже что-то не понимаю, - признался Квайзер.

- Ну, допустим, - начал объяснять Бруно, - я говорю ей: "А не пора ли нам свалить с уроков?". А она в ответ: "Мне так не кажется".