Дело о пеликанах   ::   Гришем Джон

А вчера я сказал им всем “привет!”.

— А я за неделю не видела ни одной газеты, — сказала она.

— Коул уволен. Он должен был принять удар на себя, но обвинения выглядят сомнительными. Не думаю, чтобы Президент сделал что-нибудь по существу. Он просто онемел от страха и не может с этим справиться. Ты читала о Вейкфилде?

— Да.

— Вельмано, Швабе и Эйнштейну были предъявлены обвинения, но Вельмано не смогли найти. Конечно же, был обвинен и Маттис вместе с четырьмя его людьми. Позднее будут предъявлены еще обвинения. Несколько дней назад мне стало ясно, что из Белого дома ничего больше не выжмешь, так что у меня пропал всякий интерес. Президент, конечно, не преступник, но думаю, что вся эта история подорвала его кампанию по перевыборам. Работа репортера — это цирк!

Они молча брели дальше, навстречу сумеркам. Она достаточно наслышалась об этом, и он тоже до чертиков устал от всего. Ущербная луна отражалась в неподвижной воде. Дарби обняла его за талию, и он крепче прижал ее к себе. Они были на песке поодаль от воды. Домик остался позади, в полумиле от них.

— Я соскучилась по тебе, — нежно сказала она. Он глубоко вздохнул, но ничего не ответил.

— Сколько ты пробудешь? — спросила она.

— Не знаю. Может быть, пару недель. Может, год. Это зависит от тебя.

— Как насчет месяца?

— Идет.

Она улыбалась ему, и он почувствовал слабость в коленях. Она смотрела на залив, в центре которого отражалась луна, как медленно плывущая парусная лодка.

— Давай много раз по месяцу. Грей?

— Отлично!