Тишина   ::   Погодин Радий Петрович

Грохнув, распахнулась дверь. Плечистый детина втащил в контору мальчишку.

Девушка-счетовод быстро поправила кудряшки, подпёрла пухлую щёчку указательным пальцем.

Детина тряс мальчишку с охотничьим рвением.

- Во! - рокотал он. - Попался!

- Чего тащишь?! - кричал мальчишка.

Контора заполнилась их голосами. Сразу стало веселее и прохладнее.

Парень толкнул мальчишку на табурет.

- Чума! Пятый раз с трактора сгоняю...

- Потише. За версту слышно, как орёшь, - огрызнулся мальчишка, заправляя майку под трусики.

- Зачем на трактор полез?! - снова загремел парень. Голос у него как лавина: услышишь такой голос - прыгай в сторону. Но мальчишка не дрогнул.

- Сам только и знаешь возле доярок ходить. А трактор простаивает.

Девушка-счетовод дёрнула счёты к себе. Костяшки заскакали туда-сюда, хлёстко отсчитывая рубли, тысячи и даже миллионы. Парень растерялся.

- Сима, врёт! Ей-богу, врёт. Только попить отошёл.

Мальчишка скривил рот влево, глаза скосил вправо. Лицо у него стало похоже на штопор.

- Попить, - хмыкнул он. - За это время, сколько ты возле доярок ходил, три бидона молока выпить можно.

Костяшки на счётах заскакали с электрическим треском.

- Сима, врёт!!! - взревел парень.

Девушка медленно подняла голову. Лицо у неё было надменным; она даже не посмотрела на парня.

- Сводки в район посылать? - спросила она.

- Эх, - сказал председатель. - Скорее бы, Ваня, тебя в армию взяли. Иди силос уминай. Как ещё узнаю, что трактор простаивает, в прицепщики переведу.

- Я что, я только попить... - Парень показал мальчишке кулак величиной с капустный кочан.

Мальчишка бесстрашно повёл плечом.

- Я тебя сюда не тащил. Клавка тебя с фермы выгнала, так на мне хочешь злость сбить.

Счёты взорвались пулемётным боем. Парень махнул рукой и выскочил из конторы.

Председатель подошёл к мальчишке, защемил его ухо меж пальцев. Мальчишка поднял на него глаза, сказал, морщась:

- Не нужно при посторонних.

Председатель сунул руку в карман.

- Ладно. Я в поле тороплюсь. Передай отцу от моего имени: пусть он тебе углей горячих подсыплет в штаны.

- А с печкой-то? - спросил Кирилл. - С печкой-то как?

- Никак, - сказал председатель; он распахнул дверь. На краю деревни стояли новенькие, обшитые тёсом дома. Шиферные крыши на них в красную и белую клетку.

- Все без печек. Люди в деревню прибывают. А печник один.

- Печника в райцентр переманили, халтурить, - сказала девушка-счетовод. - Вчерась уехал.

- Я ему уши к бровям пришью! - Председатель яростно грохнул ладошкой по шкафу, потом повернулся к Кириллу: - Мы вам мебель дадим. Табуретку...

* * *

Чай приятели вскипятили на костре, послушали, как засыпает лес, и сами уснули на душистых матрацах из жарко-красного ситца.

Утром Анатолий открыл глаза первым. На табуретке, посреди комнаты, сидел вчерашний мальчишка, листал книгу и дёргал время от времени облупленным носом. На одной ноге у него была калоша, привязанная верёвочкой; другая нога босая. Между пальцев застряла соломина.

- Очень приятно, - сказал Анатолий. - Ты вломился в чужое жилище без стука. Ты варяг.

Мальчишка поднялся, аккуратно закрыл книгу.

- Здравствуйте. Вы хотели сложить печку?

- Мы и сейчас хотим, - оживился Кирилл. - Этот печник - твой отец, что ли? Он приехал?

Мальчишка глянул на художника с сожалением, извлёк из-за пазухи верёвочку и молча принялся обмерять дом.

- Хороша кубатура. По такой кубатуре русскую печку вполне подходяще.

- Нельзя ли поменьше? - угрюмо спросил Анатолий.

- Можно. Вам какую?

- А какие бывают?

Мальчишка посвистел дупловатым зубом и принялся перечислять:

- Русские бывают, хлебы печь. Голландки бывают - это для тепла. "Буржуйки" бывают, они для фасона больше... Времянки ещё.

Анатолий перебил его, направляясь к дверям:

- Нам нужно кашу варить.