Умеешь ли ты свистеть, Ёханна?   ::   Старк Ульф

Наконец он уселся на ветку рядом с нами и заболтал в воздухе ногами, как маленький.

– Все-таки получилось, – ликовал Нильс. – Здорово, правда?

– Ага. Дедушке Ульфа нипочем не забраться так высоко!

– Конечно. Никогда в жизни, – согласился я.

– Ну, пора приниматься за вишни, – объявил Нильс. Он снял шляпу, и мы набрали в нее самых сочных и спелых ягод. А потом сидели и только чмокали да сплевывали вниз косточки.

– Никогда бы не слезал отсюда, – признался дедушка. – Здесь сидишь, словно на небе. – И Нильс достал из шляпы последнюю красную вишню.

– Отличный у меня дедушка, – радовался Берра.

– Да, но мой зато рыбачит лучше.

Вот Нильс нащупал ногой самый нижний сучок. Но тут раздался треск – сучок сломался.

Когда мы подбежали, Нильс неподвижно лежал на земле.

– Как ты, дедушка? – прошептал Берра.

– Нормально. Немного полежу и встану.

И тут мы услышали, как открылась дверь в доме Густавссонов!

– Проклятие! – простонал Берра. – Надо сматываться!

– Сейчас начнется самое опасное и увлекательное, – предупредил я Нильса.

Мы спрятались за кустом. А Густавссон тем временем обшаривал сад. Он остановился под вишней. Заметил сломанную ветку и косточки на земле.

– Ну, погодите! – пригрозил он. – Попадитесь вы мне только, негодники!

И тут на дедушку напал чих! Берре пришлось зажать ему рот ладонью, но он все равно не мог остановиться. Наконец Густавссон ушел восвояси, а мы отправились праздновать дальше.

Пошли на поляну перед часовней.

Берра распаковал рюкзак. Достал термос с кофе, свежие булочки, заливное из свиных ножек, которое мы купили в мясной лавке.

Потом зажег свечи и расставил их здесь и там.

– Кушать подано! – объявил он наконец.

Дедушка лакомился булочками и пил кофе. А в небе, словно белые подснежники, распускались звезды. Нильс спросил, запускали ли мы воздушного змея. Мы объяснили, что все никак не было подходящего ветра. Дедушка вытер рот салфеткой.

– Не пора ли отведать свиных ножек? – напомнил Берра.

Нильс покосился на студенистые куски.

– Они в желе, – объяснил я. – Мой дедушка их очень любит.

– А я нет, – признался Нильс.

– Никто в нашей семье их не любит, – подхватил Берра. – Но сигары ты ведь любишь, правда?

– Сигары – другое дело!

Тогда мы достали сигару. Дедушка закурил и выпустил в небо колечко дыма.

– Сигара – подарок от нас двоих, – объяснил Берра. – А вот это – только от меня.

И он протянул пакет, завернутый в бумагу и перевязанный лентой.

Дедушка развернул – внутри оказался галстук.

– Настоящий шелк, – сказал Берра. – Страшно дорогой.

Нильс долго молча разглядывал галстук. Потом закашлялся – видно, в горло дым попал.

– Вот у меня какой внучек нашелся! – проговорил он наконец.

– А у меня дедушка! – подхватил Берра.

Мы засобирались домой, но Нильс устал и не мог идти. Тогда я сбегал в дом для престарелых за креслом на колесах. Мы усадили дедушку и покатили назад, а он всю дорогу насвистывал.

– Ну как, научился свистеть? – спросил Нильс Берру.

– Не совсем…

– В следующий раз покажешь, как у тебя выходит.

– Ладно. Обещаю.

После того вечера я долго не встречал Берру. Но как-то раз набрел на него: он сидел под деревом и старательно складывал губы трубочкой.

– Пошли, проведаем дедушку, – предложил я.

– Нет, сначала я должен научиться свистеть.

И он снова принялся надувать щеки. Я ушел – пусть себе упражняется.

Тренировки заняли несколько недель.

Наконец, когда похолодало и пожелтели листья на вишне в саду Густавссона, Берра вдруг объявился. Глаза усталые, но счастливые. Он двинул меня кулаком в плечо.

– Пошли к дедушке!

Он бежал всю дорогу, до самой нильсовой двери.

– А вот и я! – крикнул Берра, распахивая дверь.

Но комната была пуста.