Ветер в ивах   ::   Грэм Кеннет

Например, в феврале, когда полые воды высоки, в моих подвалах столько воды, что мне в жизни не выпить!

А мутные волны несутся мимо окон моей парадной спальни! А потом, наоборот, вода

спадает, и показываются островки мягкого ила, которые пахнут, как сливовый пудинг, а тростник и камыши загораживают путь весенним потокам, и тогда я могу ходить почти что по ее руслу, не замочив ботинок, находить там вкусную свежую пищу, отыскивать вещи, выброшенные легкомысленными людьми из лодок...

-- И тебе никогда не бывает скучно? -- отважился перебить его Крот. -Только ты и река, слова больше не с кем сказать?

-- Слова не с кем... Нет, я не должен судить тебя слишком строго, -добродушно заметил дядюшка Рэт. -- Ты тут впервые. Откуда же тебе знать! Да ведь берега реки так густо заселены всяким народом, что многие даже переселяются в другие

места. О нет, нет! Сейчас совсем не то, что бывало в прежние времена! Выдры, зимородки, разные там другие птицы, шотландские курочки -- решительно все вертятся

у тебя целый день под ногами, и все требуют, чтобы ты для них что-нибудь делал,

как будто у тебя нет никаких своих забот!

-- А вот там что? -- спросил Крот, показывая на густой темный лес, обрамлявший прибрежные заливные луга.

-- Это? А, это просто Дремучий Лес, -- заметил дядюшка Рэт коротко. -Мы, береговые жители, не так уж часто туда заглядываем.

-- А разве... а разве там живут не очень хорошие эти... ну... -проговорил Крот,слегка разволновавшись.

-- М-да, -- ответил дядюшка Рэт. -- Ну, как тебе сказать... Белки, они хорошие. И кролики. Но среди кроликов всякие бывают. Ну и, конечно, там живет Барсук. В самой середине. В самой, можно сказать, сердцевине. Ни за какие деньги он не согласился бы перебраться куда-нибудь в другое место. Милый старый Барсук! А никто его и не уговаривает, никто его и не трогает. Пусть только попробуют! -- добавил он многозначительно.

-- А зачем его трогать? -- спросил Крот.

-- Ну там, конечно, есть и другие, -- продолжал дядюшка Рэт, несколько колеблясь и, по-видимому, выбирая выражения. -- Ласки там, горностаи, лисы, ну

и прочие. Вообще-то они ничего, я с ними в дружбе. Проводим время вместе иногда

и так далее, но, понимаешь, на них иногда находит, короче говоря, на них нельзя положиться, вот в чем дело.

Кроту было хорошо известно, что у зверей не принято говорить о возможных неприятностях, которые могут случиться в будущем, и поэтому он прекратил расспросы.

-- А что за Дремучим Лесом? -- решился он спросить спустя долгое время. -- Там, где синева, туман и вроде бы дымят городские трубы, а может, и нет,

может, это просто проплывают облака?

-- За Дремучим Лесом -- Белый Свет. А это уже ни тебя, ни меня не касается.

Я там никогда не был и никогда не буду, и ты там никогда не будешь, если в тебе есть хоть капелька здравого смысла. И, пожалуйста, хватит об этом. Ага! Вот наконец и заводь, где мы с тобой устроим пикник.

Они свернули с основного русла, поплыли, как казалось на первый взгляд, к озерку, но это было на самом деле не озеро, потому что туда вела речная протока. К воде сбегали зеленые лужочки. Темные, похожие на змей, коряга виднелись со дна сквозь прозрачную, тихую воду. А прямо перед носом лодки, весело кувыркаясь и пенясь, вода спрыгивала с плотины. Она лилась на беспокойное, разбрасывающее брызги мельничное колесо, а колесо вертело жернова деревянной мельницы. Воздух был наполнен успокаивающим бормотанием, глухим и неясным, из которого время от времени возникали чьи-то чистые, бодрые голоса.

Было так прекрасно, что Крот смог только поднять кверху передние лапки и, почти не дыша, произнести:

-- Ух ты!

Дядюшка Рэт бортом подвел лодку к берегу, привязал ее, помог выйти еще не вполне освоившемуся Кроту и вытащил на берег корзину с провизией.

Крот попросил разрешения распаковать корзинку, на что дядюшка Рэт охотно согласился.