Винни-Пух   ::   Милн Алан Александр

– Так раскрывать зонтик? – спросил ты.

– Да, но чуть позже. Действовать надо наверняка. Главное для нас – обмануть пчелу-матку. Снизу тебе не видно, которая из них пчела-матка?

– Нет.

– Жаль. Тогда начинай ходить взад-вперёд под зонтиком и говори: «Ой, ой, ой, кажется, дождик собирается», а я буду распевать песню, которую, наверное, могла бы петь тучка… Начали!

И вот, пока ты расхаживал внизу взад-вперёд, Винни-Пух запел:

Как приятно тучкой быть,

В синем небе гордо плыть.

Тучка по небу плывет,

Громко песенку поёт.

Тучка по небу плывет,

Громко песенку поёт.

Даже маленькая тучка

Гордо так себя несёт.

Пчёлы жужжали всё так же подозрительно. Более того, некоторые покинули улей и закружили вокруг «тучки», как раз когда она запела второй куплет. А одна пчела даже села «тучке» на нос, правда, тут же улетела.

– Кристофер… ой! Робин! – позвала «тучка».

– Что?

– Я тут подумал и пришёл к очень важному выводу. Это не те пчёлы!

– Да ну?

– Точно тебе говорю, не те. И мёд, думаю, у них совсем не тот. Ты согласен со мной?

– Пожалуй.

– Так что мне, наверное, пора вниз.

– А как же ты спустишься? – спросил ты.

Вот об этом Винни-Пух не подумал. Он мог бы отпустить нитку и… бац! – шлёпнуться на землю, но мысль эта ему не понравилась. Поэтому думал он долго, а потом сказал: «Кристофер Робин, ты должен выстрелить в воздушный шарик из ружья. Ружьё при тебе?

– Ну, ясное дело, – ответил ты. – Но, если я выстрелю, то шарик лопнет.

– А если не выстрелишь, мне придётся его отпустить, и я упаду и разобьюсь.

* * *



Что тут оставалось делать? Пришлось соглашаться. И вот ты тщательно прицелился и выстрелил.

– Ох! – донеслось сверху.

– Я промахнулся? – спросил ты.

– Ты попал, – ответил Винни-Пух, – но только не в шарик.

– Прости, пожалуйста, – извинился ты перед Винни-Пухом и выстрелил снова, и на этот раз попал в цель. Из шарика медленно вышел воздух, и Винни-Пух плавно опустился на траву.

* * *



Но лапки у него так затекли (из-за того, что он долго держался за нитку), что он ещё с неделю не мог их опустить. И если на нос садилась муха, то ему приходилось её сдувать. Лично я думаю, хотя полной уверенности у меня нет, что именно с того самого времени его и начали звать Пух.

– На том и заканчивается история? – спросил меня Кристофер Робин.

– Эта заканчивается, Но есть и другие.

– О Пухе и обо мне?

– И о Хрюке, и о Кролике, и обо всех остальных. Разве не помнишь?

– Вообще-то помню, а вот когда стараюсь вспомнить получше, тут же забываю.

– В тот день, когда Пух и Хрюка попытались поймать Хоботуна…

– Но ведь они его не поймали, верно?

– Нет.

– Пух не смог, потому что у него слабенький умишко. А я его поймал?

– О… это долгая история.

Кристофер Робин кивнул.

– Я всё помню, а вот Пух – нет, поэтому ему хочется, чтобы ты ещё раз её рассказал. И потом, это настоящая история, а не какая-то там выдумка.

– И я того же мнения, – согласился с ним я.

* * *



Кристофер Робин глубоко вздохнул, подхватил Пуха за заднюю лапу и направился к двери, таща медвежонка за собой. У двери остановился, обернулся ко мне.

– Придёшь посмотреть, как я умываюсь перед сном?

– Возможно.

– Я попал в Пуха из ружья… Ему не было больно?

– Ни чуточки.

Он кивнул и вышел из библиотеки, и я тут же услышал, как Винни-Пух (бум, бум, бум) поднимается следом за ним по лестнице.



Глава 2,

в которой Пух идёт в гости, объедается и застревает



Как-то утром плюшевый медвежонок, которого все друзья звали Винни-Пух или просто Пух, шагал по лесу и что-то бубнил себе под нос. Он сочинил маленькую бубнилку в то самое утро, когда стоял перед зеркалом и занимался похудательной гимнастикой.