Записки звездочёта Сириуса   ::   Иванов Альберт

Мы можем орошать их из нашей реки.

Вокруг веранды висела сплошная завеса ливня. Струи звенели, как стеклянные нити. Внезапно нити дождя раздвинулись, словно шторы, и появилось улыбающееся лицо Ника.

- С дождичком вас, сеньоры!

- Пошёл вон! - зарычал Пень Колодус.

Ник испуганно помчался прочь, громко шлёпая по лужам.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Их было шестеро

Зелёная машина Буль Буреса подкатила к двухэтажной загородной вилле. Верзила в белом костюме распахнул ворота, и машина въехала во двор.

В гостиной собрались шесть человек: два пожилых господина, три трясущихся старика в комфортабельных инвалидных колясках и молодящаяся старуха лет восьмидесяти. Неодобрительно покосившись на пять окружающих её лысин, старуха вставила в ухо слуховой аппарат и принялась заплетать свою длинную косу, причём так усердно, что даже не заметила, как её пышная причёска съехала на лоб, обнажив голый затылок.

- Сеньоры, - сказал Буль Бурес, выпятив живот, - извиняюсь за опоздание.

Старуха тут же прошамкала:

- Совершенно верно. Отличная мысль!

Очевидно, она была настолько глуха, что даже слуховой аппарат был бессилен ей помочь.

- Я представляю на нашем высоком совещании, - продолжал Буль Бурес, всех хозяев сахарных и табачных плантаций. Таким образом, сеньоры, я представляю сейчас весь сахар и табак страны.

Буль Бурес сел и вынул из кармана блокнот.

- А я представляю нефть, сеньоры! - важно объявил его сосед справа, вытирая огромным клетчатым платком потный лоб.

- Я - электричество, сеньоры. Электричество, кинотеатры и бойни! пропищал один из старцев, высунув из груды полосатых одеял голову на длинной петушиной шее.

- Железная руда, торговля и транспорт! - подал голос старик в золотых очках из другой коляски. Его сморщенное маленькое личико было похоже на большую сушёную грушу.

- Я - банки! - сообщил третий старец.

Старуха напряжённо прислушивалась. Буль Бурес написал что-то на листке бумаги и пододвинул ей записку. Старуха прочитала её про себя, напряжённо шевеля тонкими блёклыми губами, напоминающими двух червяков, раскисших под дождём, и торопливо проскрипела:

- Ну конечно, ну конечно... Я, сеньоры, представляю рестораны! Рестораны, бары, кафе, кафетерии, ночные клубы... а также... а также женские школы, бани и музей восковых фигур!

- Итак, - Буль Бурес звякнул маленьким золотым колокольчиком, начинаем совещание!

И сразу же все заволновались, задёргались, зашумели, перебивая друг друга:

- Неслыханно!.. Бунт!.. Заговор!.. А кто такой этот Апчхибосс Утринос, кто? Надо что-то предпринять!.. Народ волнуется!.. Тише, сеньоры, тише!

Буль Бурес яростно затряс колокольчиком. Все умолкли. Только глухая старуха продолжала вскрикивать, как заигранная пластинка:

- К стенке всех! К стенке! К стенке! К стенке!

- Сеньоры, - напыжился Буль Бурес, - нет смысла говорить о том, что этот неожиданный заговор низших чинов в армии застал нас врасплох. Они свергли нашего многоуважаемого друга диктатора Прохиндеуса, и ему пришлось, захватив всего лишь несколько жалких миллионов, бежать куда глаза глядят. Тут он сделал паузу и тихо произнёс: - Почтим его память двухсекундным молчанием.

Тишина.

- Они хотят установить свои порядки, - продолжал Буль Бурес, смахнув воображаемую слезу, - даже не посоветовавшись с нами. Они мутят народ! Они призывают всех голосовать за этого безродного Апчхибосса Утриноса - бывшего кондуктора и парикмахера!

- Долой! - завопили все. - Не выйдет! К оружию!

- К стенке! - верещала старуха, топая ногами.

Снова пронзительно зазвенел колокольчик.

- Нам остаётся только одно, - сказал Буль Бурес и положил пухлые ладони на стол, - обратиться к Тайфуну.