Дело застенчивой обвиняемой   ::   Гарднер Эрл Стенли

И если при этих обстоятельствах ты пойдешь к окружному прокурору и расскажешь ему, что, мол, эмоционально возбужденная молодая женщина, находясь под воздействием наркотиков, призналась в преступлении, но фактически невозможно ее осуждение, да еще уточнишь, что всегда есть вероятность, что такое признание может быть результатом галлюцинации затуманенного наркотиками сознания, то окружной прокурор быстренько спровадит тебя к двери и посоветует забыть об этом деле и нигде и никогда о нем не упоминать.

— Ну, это было бы самым лучшим решением вопроса, но если там был использован какой-нибудь другой яд?

— Использованный яд должен был быть очень быстродействующим. Лечащий врач написал в заключении, что был коронарный тромбоз. Эти два фактора указывают на цианистый калий. — Доктор Динэйр кивнул, а Мейсон продолжал: — И потому я буду вести расследование. Тем временем, если тебя спросят официально, ты должен заявить, что имеешь определенную информацию и получил консультацию у адвоката, который предложил тебе провести расследование, прежде чем ты предпримешь опрометчивые и непоправимые действия. Мои личные обязанности должны быть номинальными. Мне нужно нанять следователей, и я постараюсь сделать расходы низкими по мере возможности. У мисс Фарр есть какие-нибудь деньги?

— У нее нет, но есть у меня.

— Ну, мне не хотелось, чтобы ты оплачивал счет, который…

— Да брось ты, — сказал доктор Динэйр.

— Я в этом году высоко котируюсь. Какую бы сумму мне ни пришлось уплатить за официальные услуги, это деловой расход. На карту поставлены мое спокойствие духа, личная профессиональная репутация. Я хочу, чтобы ты взялся за работу и не жалел сил.

— Я постараюсь, чтобы расходы были самыми минимальными.

— Я же сказал, что тебе не надо экономить.

— Я постараюсь, чтобы расходы были минимальными, — повторил еще раз Мейсон. Доктор Динэйр хотел что-то сказать, но адвокат продолжал: — Это будет не так быстро, как хотелось, чтобы велось расследование, но, как частный гражданин и как врач, консультирующийся у меня в связи с делом лишенной средств пациентки, мы с тобой должны…

Доктор Динэйр неожиданно улыбнулся:

— Я тебя понял, Перри. Действуй. Делай все по своему усмотрению. Распоряжайся этим, как ты считаешь нужным.

— Что ты собираешься делать с магнитофонной записью? — спросил Мейсон.

— Насколько я понимаю, только пять человек когда-либо услышат об этой пленке: ты, Делла Стрит, сиделка у меня в конторе, Надин Фарр и я.

— Пять человек, — сказал Мейсон, выглядевший задумчивым, — это много.

— Предлагай, как уменьшить это число?

— Сейчас я это сделать не смогу, — покачал головой Мейсон. — Мне хотелось бы, чтобы твоей сиделки при этом не было.

— И мне этого хотелось бы теперь, только ведь сиделка нужна не только для того, чтобы поддерживать пациента на нужном уровне наркоза и не подвергать эмоционально взволнованную женщину воздействию наркотиков.

Мейсон кивнул, а доктор Динэйр добавил:

— Значит, увидимся в половине десятого.

От двери он помахал на прощание рукой. Делла Стрит посмотрела на адвоката и спросила:

— Нужен Пол Дрейк?

— Да, — кивнул Мейсон, — позвони ему. И узнай, может ли он прийти сюда сейчас.

Поскольку контора главы Детективного агентства Дрейка помещалась на том же этаже, что и комнаты, занимаемые Мейсоном, через несколько минут после того, как Делла Стрит положила трубку, детектив постучал кодовым стуком в дверь личного кабинета Мейсона. Делла Стрит впустила его. Он как бы вплыл в кабинет, скользнул в большое кресло для посетителей и расположился так, что один из подлокотников кресла упирался ему в поясницу, а через другой подлокотник небрежно свешивались ноги.

— Нормально, — сказал он. — Можешь открывать огонь.

— Я получил довольно специфическое дело, Пол. Тебе нужно раздобыть информацию, действуя медленно и осторожно. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что проводится расследование. В данном случае ты не обязан обогнать время.