А К Толстой   ::   Ямпольский И Г

Описывая свои впечатления от посещения старинного немецкого замка Вартбурга, Толстой заметил: "У меня забилось и запрыгало сердце в рыцарском мире, и я знаю, что прежде к нему принадлежал" (сентябрь 1867 г.).

Аналогичный характер имеет отношение Толстого к русскому историческому прошлому. Толстой не признавал большого исторического значения объединения русских земель в единое государство. Московское государство было для него воплощением ненавистного ему деспотизма, оскудения и падения политического влияния аристократии, которое он болезненно ощущал в современности. Толстой с молодых лет интересовался эпохой Ивана Грозного и непосредственно за ним следующих царствований и постоянно возвращался к ней в своем творчестве. При этом Ивана Грозного он рисовал лишь жестоким тираном, а лучших представителей боярства нередко идеализировал (Морозов в "Князе Серебряном", Захарьин в "Смерти Иоанна Грозного", Иван Петрович Шуйский в "Царе Федоре Иоанновиче").

Русскому централизованному государству XVI века Толстой противопоставлял Киевскую Русь и Новгород, с их широкими международными связями, отсутствием деспотизма и косности. Разумеется, его представления далеко не во всем соответствовали реальным историческим данным. Киевская Русь и Новгород, равно как и Московское государство, были для него скорее некими поэтическими (и вместе с тем политическими) символами, чем конкретными историческими явлениями. Новгород неоднократно служил объектом поэтической идеализации и до Толстого. Новгородская тематика привлекала к себе декабристов. Но в то время как они видели в Новгороде в известной степени осуществленными начала народоправства, для Толстого Киевская Русь и Новгород были "свободными" государствами с господством аристократии. "Новгород был республикой в высшей степени аристократической", - писал он Маркевичу 28 декабря 1868 года.

Толстой не мог, конечно, верить в возможность восстановления общественного строя Древней Руси в XIX веке, но его исторические симпатии указывают на корни его недовольства современностью. Смысл его отношения к правящим кругам дворянства и правительственной политике может быть охарактеризован как аристократическая оппозиция. "Какая бы ты ни была демократка, - писал Толстой жене в 1873 году, - ты не можешь отрицать, что в аристократии есть что-то связывающее, только ей присущее".

Здесь источник лирической грусти по поводу оскудения его "доблестного рода" ("Пустой дом"), выпадов против революционного лагеря, но здесь же источник и его ненависти к полицейскому государству и своеобразного гуманизма. Обращенный в далекое прошлое утопический идеал Толстого нередко совмещался у него с подлинно гуманистическими устремлениями; религиозное в своей основе мировоззрение - с свободомыслием и антиклерикализмом, неприязнь к материализму - с просветительским пафосом свободного научного исследования ("Послание к М.Н.Лонгинову..."); проповедь "чистого искусства" - с прославлением поэта, который пригвождает к позорному столбу "насилье над слабым" ("Слепой").

Несмотря на существенные расхождения - социально-политические и литературные, Толстой во многих отношениях был преемником дворянского либерализма первой трети XIX века, тех "литераторов-аристократов" (как называли враждебные им журналисты писателей пушкинского круга), которые боролись со всякого рода сервилизмом, выскочками, карьеристами, с порабощением и угнетением человеческой личности.

3

Таким образом, уход Толстого от двора не может быть понят лишь как результат стремления освободиться от службы, чтобы заняться исключительно творчеством. Дело в том, что при дворе преобладали враждебные поэту силы и влияния.

Добившись отставки, Толстой окончательно поселился в деревне.