День за днем   ::   Лукарелли Карло

Снимаю наушники, хотя мог бы просто показать документы и сидеть себе молча, глядеть на него издалека, плавая в густом, чуть сиплом голосе Тенко, но я знаю – он мне кое-что скажет, и придется отвечать, хотя все бумаги у меня в порядке. Полицейские – везде полицейские, даже в Швейцарии.

Двенадцать с половиной часов до Копенгагена, в Базеле пересадка. Пятьсот монет стоит билет для меня и триста девяносто семь для Пса, которому предоставлена скидка в сорок процентов. В конверте – паспорт собаки, где указан регистрационный номер, татуировка или микрочип; справка о том, что прививка против бешенства сделана не менее двадцати дней и не более одиннадцати месяцев тому назад; подтверждение оплаты издержек в сумме восьми тысяч шестисот семидесяти лир, полученное по почте. И все это даже не зная, что сделает Кристин при виде меня и Пса, – то ли бросится мне на шею и расцелует, как в финале какого-нибудь фильма, то ли даст нам обоим пинка под зад. Отсюда и страх.

Я мог бы лететь в Копенгаген на самолете, но кроме того, что билет стоит дороже, пришлось бы сдать Пса в багаж, будто какой-нибудь тюк, и там, в грузовом отсеке, его бы поместили в клетку, а мне этого не хотелось. Здесь можно просто держать Пса на поводке, если на нем намордник. Надеть намордник не составило труда: я это сделал, пока Пес спал, и он, похоже, до сих пор ничего не заметил.

Швейцарский полицейский берет у меня документы, вчитывается в них так, будто собирается выучить наизусть, потом бросает взгляд на Пса, который распростерся на полу между сиденьями, и поднимает бровь. Я знаю, что он сейчас скажет. Именно по этой причине я уже три часа еду в совершенно пустом купе. И я, не дожидаясь вопроса, говорю то, что должен сказать:

– Это не питбуль. Это – американский стаффордшир. Он похож на питбуля, но это не питбуль.