Блокада (Книга 4)   ::   Чаковский Александр

Звонили, докладывая обстановку, командиры соединений, из их донесений явствовало, что противник выдыхается и атаки его становятся слабее. Однако из 310-й дивизии никаких сообщений не поступало.

Звонок Замировского раздался в 14:30. Федюнинский поспешно схватил трубку.

- Товарищ командующий? - переспросил Замировский, хотя Федюнинский назвал себя, и по тону, каким командир дивизии произнес эти два слова, он понял, что самое страшное позади... - Отбросили противника! - кричал в трубку Замировский. - Примерно на километр отбросили!

- Ладно. Понял, - сдержанно ответил Федюнинский. - Если каждые два часа будешь отбрасывать врага на километр, то, надеюсь, к вечеру твой КП будет на положенном удалении от переднего края.

- Так точно, товарищ командующий! - крикнул Замировский. - У меня все!

- Погоди, - сказал Федюнинский, вспомнив о Звягинцеве. - Я тебе майора из штаба посылал. Добрался он до тебя?

- Добрался, товарищ командующий, боевой майор!

- Я тебя спрашиваю, не какой он, а почему не возвратился и не доложил обстановку? Когда он от тебя выехал?

- Не выехал он, товарищ генерал, - после короткой паузы произнес Замировский, - здесь он...

- Так какого же черта он там болтается, вместо того чтобы...

- Товарищ командующий, - сказал Замировский, - он не болтается... Он командование батальоном на себя принял.

- Что?! Кто разрешил?

- Я разрешил, Иван Иванович. Своей властью. Обстановка требовала. У меня комбат и комиссар из строя выбыли, а немцы в полутораста метрах от КП находились. Майор Звягинцев попросил разрешения принять командование, я разрешил.

- Час от часу не легче, - буркнул Федюнинский, - прикажи ему немедленно возвращаться!

- Не могу, он бой ведет, товарищ генерал! И... я просил бы вас оставить его у меня! Убыль командного состава огромная! Я его командиром полка сделаю, этого майора!

- Немедленно... - начал Федюнинский, но Замировский, боясь, что командующий сейчас бесповоротно решит судьбу Звягинцева, перебил его:

- Иван Иванович, простите, что прерываю, но он боевой командир, людей в атаку повел. Несправедливо такого командира в штабе держать!

- Ты моим штабом не распоряжайся! - оборвал его Федюнинский. - Ты считаешь, в штабе пентюхи должны работать? Ладно, после с этим майором решим. А пока задача одна - гони немца дальше!

Первой мыслью Федюнинского, после того как он положил трубку, было позвонить Чекину и сказать, что обстановка изменилась, что ГЭС взрывать не придется. Но он сдержал себя - ведь противник пока все еще находился в полутора-двух километрах от КП Замировского.

...К утру следующего дня все попытки врага прорваться к Волхову были отбиты. Из разведотделов соединений стали поступать сведения, что немцы прекратили атаки и, судя по всему, заняты перегруппировкой сил.

В девять утра Федюнинский сам позвонил Чекину, который уже более суток дежурил в здании ГЭС у телефона.

- Товарищ командующий, - доложил Чекин, - у меня все тихо. Пулеметной стрельбы не слышно. Обстрел прекратился...

- Вон оно что! - с добродушной усмешкой произнес Федюнинский. - Ты, видно, полагаешь, что я в Ташкенте сижу? Сам, что ли, не слышу, что тихо?.. Ну как, спать, наверное, хочешь? Ладно, оставь кого-нибудь за себя и возвращайся на НП.

- А если?..

- Не будет "если"! Возвращайся!

Федюнинский положил трубку. И только сейчас почувствовал, что смертельно устал...

В этот момент еще многого не знал командующий 54-й армией генерал-майор Федюнинский.

Не знал, что в эти часы 4-я армия под командованием генерала Мерецкова начала наступление на Тихвин. Не знал, что толщина льда на Ладоге достигла уже десяти сантиметров и близок тот долгожданный час, когда первая автомашина пройдет по зимней трассе - Дороге жизни Ленинграда.

Он знал только одно: Волхов удалось отстоять...