Большой материк естественной жизни   ::   Зверев А М

Если так, разве допустимы методы истребления и чувства взаимной ненависти, разве не напоминают они, пусть отдаленно, братоубийственную войну?

С дистанции времени хорошо видно, насколько глубоки и верны были дарвиновские идеи. Время подтвердило их не только достижениями биологии, для которой они давно являются основой основ.

Может быть, не менее весомо время подтвердило их медленными, трудными, но коренными и необратимыми переменами в отношениях человека с животным миром вокруг него. Все меньше становится вражды и все крепче ощущение кровного родства. Все чаще побеждает не принуждение, не насилие, а товарищество.

Писатели, с которыми вы познакомитесь в этом томе, сделали очень много для того, чтобы эти перемены начались и углублялись с каждым новым поколением, воспитывавшимся на их книгах.

В сущности, они (и еще несколько писателей той поры, включая нашего замечательного прозаика Александра Куприна) первыми проникли в ту особую вселенную, которая населена четвероногими и крылатыми обитателями планеты. Конечно, о животных писали и до них. Но как? Почти всегда это были описания домашних животных, преданных друзей человека, счастливых его лаской и страдающих от его равнодушия или суровости, верно разделяющих с хозяином все его радости и невзгоды, лишенных собственной жизни. Или, как в баснях и сказках, изображались животные, только сразу становилось понятно, что на самом деле это люди, которых переодели в ворон и лисиц, ослов и соловьев, волков и овец.

О своей первой книге "Животные, которых я знал" канадец Эрнест Сетон-Томпсон говорил, что она "положила начало новому направлению". И пояснял: "В ней впервые правдиво обрисовано поведение животных". Книга вышла в 1898 году. Еще через восемь лет американец Джек Лондон напечатал свою прославленную повесть о собаке-волке - "Белый Клык". Когда в 1923 году австриец Феликс Зальтен опубликовал "Бемби", повесть об олене, никто уже, наверное, не сомневался, что новое направление и впрямь существует. А самое в нем существенное то, что писателям, которые держатся этого направления, удается рассказывать о животных правдиво - не только об их нравах и привычках, но и об их переживаниях, понятиях, законах. Потому что это у них тоже есть. Совсем как у людей.

Чтобы все это почувствовать и передать, писателю необходим особый дар.

Сетон-Томпсон (1860 - 1946) открыл его в себе очень рано. Еще мальчишкой он вырезал из дерева фигурки разных зверей. А как радовался каждой книжке по зоологии! Потом он сам стал зоологом, признанным ученым. Занимал почетную должность государственного натуралиста Канады. Его научные книги удостоились высшей награды - золотой медали.

Но славу ему все же принесли другие книги. Художественные. Те, в которых он выступал не как натуралист, а просто как человек, бесконечно любящий всех животных на свете, знающий о них все и каждого читателя умеющий увлечь своими познаниями, своей любовью.

А вот Зальтен (1869 - 1945) никогда зоологом не был. Он был поэтом и журналистом. Страстно поклонялся сцене и много писал о театре и для театра. И вдруг, уже опытным, известным литератором, начал сочинять повести о зайцах, об уличных собаках города Флоренции. И об олененке Бемби, который потом вырос, стал воспитывать собственных оленят. Их историю Зальтен описывает в своей последней книге "Дети Бемби".

Создавал он ее во Франции и в Америке, переезжая с места на место. Австрию захватили фашисты. Зальтен был не из тех, кто трусливо приспосабливался к фашистским порядкам. Он уехал, скитался, терпел нужду. Шла война, фашизм праздновал свои недолгие, но шумные триумфы. И в эти черные дни 1940 года старый писатель говорил о том, что жизнь победить нельзя. Никаким варварством, никаким насилием нельзя искоренить то доброе и светлое, что есть в мире. Бессмертен род Бемби и бессмертно добро.