Братство фронтовое   ::   Жаренов Александр Сергеевич

Я думал: как добраться до Потылихи? Сдал свой почти пустой чемодан в багажную и вернулся к остановке. Тут я вспомнил, что в чемодане кроме рисунков и нескольких книг по искусству лежит сверток с хлебом и куском брынзы. Махнул рукой и встал в очередь к трамваю. Одна моложавая тетя с двумя кошелками через плечо указала мне на 40-й номер. До конца. На него и она села. Трамвай пошел через центр: Арбат, Смоленская площадь, Бородинский мост, поворот налево, на Бережковскую набережную. Мимо Брянского (так назывался тогда Киевский) вокзала по булыжной набережной, мимо Дорхимзавода с сероводородным ароматом вокруг. Окружной мост, вдоль насыпи которого расположились какие-то фанерные лачуги. Позже узнал, что этот уголок назывался Шанхаем. Обосновавшиеся здесь стихийно случайные люди и образовали такое поселение. Поздними вечерами проходить здесь было небезопасно.

Проехав под арку моста (в то время была одна арка), я добрался до конечной остановки, до кольца трамвая и оказался на окраине Москвы. На остановке увидел молодого коренастого человека, у которого на плече висел огромный черный ящик, в руках он держал сложенный треножник. Фотограф, - подумал я и обратился к нему с вопросом:

- Как пройти к кинофабрике?

- Пошли, я туда же, - спокойно ответил он, И я направился за ним. Мы свернули в сторону березовой рощи, здесь начинались Воробьевы горы. Прошли по извилистой тропе и вскоре оказались перед небольшой тесовой будкой - проходной No 1. У охранника на плече висела охотничья одностволка. Он посмотрел на нас и пропустил, не спросив у меня пропуска. Мы прошли пустынный двор, вошли в вестибюль, где было прохладно.

Моим спутником оказался фотограф Петр Петрович Бобров. В его огромном ящике находился фотоаппарат Ментор. Бобров показал мне, как пройти в комитет комсомола. Там меня встретил светлокудрый, худощавый секретарь комитета комсомола Паша Серегин. Он посмотрел мой комсомольский билет, направление Наркомпроса и стал кому-то звонить. Возвращая мне документы, он улыбнулся и сказал:

- Устраивайтесь с жильем, завтра приходите в отдел кадров к товарищу Жезлову.

В комнате у окна сидел помощник звукооператора, секретарь комсомола техбазы Вано Зауташвили. Пожимая мне руку, Серегин произнес:

- Вот как раз он, - и он показал на Зауташвили, - и проводит вас до барака.

'Я и Вано вышли из комитета комсомола. Прошли мимо столярного и механического цехов, огромного кирпичного здания круглого фундусного склада с названием Берлин и подошли к деревянной проходной No2. Вышли на улицу и направились в сторону бараков. Сегодня на этом месте высится дом No2 с универмагом на первом этаже. В то время там был барачный поселок: десять длинных жилых бараков: барак-баня, барак-кухня с двумя титанами для кипятка. Позже в одном из бараков открыли клуб.

Я поселился в бараке No3, в общей комнате. Здесь жили киномеханики Давид Лапидус, Саша Иванов, их ученик - маленький, юркий Алеша Слесаренко (любимец киномехаников) и молодой модник режиссер мультфильмов Жора Баженов. Возле двери за фанерным закутком ютилась подсобная рабочая А. Петрова с мужем и ребенком. В углу - моя койка-топчан, маленький скрипучий столик, такая же табуретка. Позже по указанию коменданта бараков А. Елояна мой уголок отгородили фанерной перегородкой. Итак, с жильем наладилось. Я быстро познакомился с новыми друзьями, и первым из них был Вано Зауташвили. Он на Госкино перешел со студии А. Ханжонкова. (Во время Великой Отечественной войны храбро сражался с врагом, был несколько раз ранен. В 1961 году, будучи пиротехником в экспедиции по картине Алые паруса, погиб на трудовом посту.)

Шло время. Студия достраивалась, реконструировалась.