Были и былички   ::   Арефьев Александр

Немалую часть своих капиталов он заработал на поставках с нашего Дальнего Востока, в том числе кабардиной струи, что означает олений пенис и высоко ценится китайцами как препарат повышения потенции. Кстати, от него же я узнал, что есть и специальный ресторан для желающих похудеть, где еду вам подберут специально обученные лекари. Так как тогда ожирение мне ещё не грозило, желания его посетить не возникло.

Там же, в Бангкоке, попробовал я впервые и знаменитую на весь мир утку по-пекински. Это, действительно, нечто божественное, однако тайцы считают, что их поросёнок по-бангкокски, приготовленный по схожей технологии, достойный ответ этому блюду. И в том, и в другом случае едят только зажаренную до аппетитного хруста кожицу, а тушки идут в отход. Такое отношение к продукту для нас, русских, сами понимаете, кощунство, потому мы обычно, смолотив кожицу, гнали официанта на кухню приготовить из останков порося или утиного мяса аппетитный супчик, который, кстати, почему-то считается первейшим средством для поссорившихся супругов и примиряет их сразу по окончании совместной трапезы.

Вообще китайцы являются истинными виртуозами по части кулинарно-лечебного искусства. В их фармакопее присутствуют препараты из тигра, леопарда, слона. Из России в Поднебесную везут древесных лягушек, средство из которых используется для разжижения крови. Однако, создается такое впечатление, что их мужиков заботит больше всего одна сторона здоровья, называемая половой потенцией. В любой из китайских аптек, разбросанных по всему миру и забитых высушенными рогами, рысьими лапами, змеями, варанами, лягушками, летучими мышами и другой нечистью, во что не ткнешь пальцем с вопросом "Для чего это?", продавщица-китаянка стыдливо прикрывает рот ладошкой и хихикает.

Одно из ярчайших воспоминаний, связанных с китайской кухней, оставило посещение ресторана в Калифорнии. Там перед каждым новым блюдом мэтр торжественно объявлял название и автора художественного полотна. Официанты подносили нам большие блюда, на которых ломтиками мяса, рыбы и кусочками овощей, зелени и фруктов были мозаично выложены картины китайской классической живописи, есть которые рука не поднималась. Когда же я ненароком углядел сумму в счете, поданном моему американскому партнеру за съеденную картинную галерею, понял, каких жертв требует наслаждение подлинным искусством.

С японской кухней я познакомился в других странах, так, к величайшему моему сожалению, и не побывав в этой стране грёз (я-то и в Институт стран Азии и Дальнего Востока в своё время поступал в надежде изучать японский). Но главное отличие японских кулинаров от

Бога (прошу прощения за ляп – от Будды), как я понял от китайцев, в том, что те могут вам приготовить конфетку из гуано местной птицы и вы ни в жисть не догадаетесь о происхождении сырьевого продукта.

Японцы же, напротив, так подчеркнут суть смака продукта, что то же самое гуано покажется вам слаще мёда.

Чтобы понять размер японского кулинарного фанатизма, стоит лишь напомнить об одном блюде – рыбе-собаке, больше известной под названием фугу. В её мол*о*ках, икре, коже, а особенно в печени содержится нервно-паралитический яд, в 1200 раз сильнее цианистого калия. Смертельная доза человека – 1 г, противоядия не существует.

Съевшие фугу и оставшиеся при этом живыми японцы со слезами умиления на глазах пытаются передать ощущение внутреннего комфорта и чуть ли не равнозначного сексуальному возбуждение. Не хочу навязывать вам свою точку зрения, но при всём моём кулинарном любопытстве я всё же предпочёл бы альтернативный вариант безопасного секса.

Отменными кулинарами считаются на Востоке и вьетнамцы. Особенно хороши у них лягушки. Ох, уж эти лягушки-квакушки, мечта любого гурмана.