Чечня Червленая   ::   Бабченко Аркадий

---------------------------------------------

Бабченко Аркадий

Чечня Червленая



Бабченко Аркадий Аркадьевич

Чечня Червленая

Умирали пацаны просто,

Умирали пацаны страшно...

Ю. Шевчук.

Угрешка. Полно плачущих женщин, парни, девчонки, все пьяные, в общем, проводы в армию. Один из парней - высокий и худощавый - обнимает невзрачную женщину в сером теплом платке. Она укутана, хотя на улице тепло, ранняя осень, бабье лето.

- Ну что, ты, мам, не плачь, - говорит Сидельников, обнимая женщину за плечи.

Женщина ничего не отвечает, только плачет.

Внутри Угрешки. Новобранцы стоят в строю. Это их первый в жизни строй, стоят криво, кто разглядывает армию, кто качается от алкоголя. Перед строем прохаживается здоровый десантник, рассматривает молодежь.

- Ну что, парни, - говорит он. - Вот вы и в армии. Кто в рыло хочет?

Большое помещение. Щитовые стены, в два ряда стоят деревянные топчаны. Новобранцы сидят на них, кто жрет привезенную из дома жратву, кто спит пьяный, прислонившись к стене. Толчея. На проходе, между топчанов, отжимаются несколько человек, им задает счет невысокий плечистый капитан. У него растерянные и в то же время ожесточенные глаза, смуглая кожа, выгоревший запыленный камуфляж.

- Раз - два, - считает он, - раз - два.

Сидельников подходит к нему, некоторое время смотрит на отжимающихся.

- Товарищ капитан, - наконец говорит он, - а возьмите меня к себе.

Капитан оглядывает его снизу вверх, но смотрит словно сквозь него, не видя. Затем ни сказав ни слова отворачивается и продолжает считать.

- Товарищ капитан? - вновь спрашивает Сидельников.

- Я набираю в разведку, - отвечает капитан. - Полгода в учебке на Байкале а потом Чечня. Согласен?

Сидельников пожимает плечами:

- Согласен.

- Сколько раз отжимаешься? - спрашивает капитан.

- Не знаю.

Капитан кивает в сторону отжимающихся. Сидельников ложится рядом, начинает отжиматься вместе с ними под счет.

- Раз-два, раз-два - считает капитан. Камера крупно наезжает на лицо Сидельникова.

ЗТМ.

Крупно покрасневшее лицо Сидельникова, он отжимается, с носа свисает капля пота. Камера отъезжает. Становится видно, что это казарма, около сотни новобранцев отжимаются на "взлетке" в белухах. Над ними ходят сержанты.

- Раз-два, раз-два, полтора, - считает один из них.

- Полтора я сказал, полтора! - орет он над кем-то из лежащих в строю и несколько раз бьет его ногой в живот. Там стонут.

- Полтора я сказал! Полтора!

Сержанты в белухах курят на койке. Один из них:

- Якушев!

- Я! - вскакивает один из солдат.

- Херня! Лося поющего!

- Вдруг как в сказке скрипнула дверь, - поет Якушев, сводя на лбу руки наподобие лосиных рогов.

Сержант: - Ниже.

Якушев наклоняется. Сержант не вставая с постели бьет его ногой "между рогов". Якушев отлетает на табуретки.

Сержант: - Не слышу песни! Лося поющего!

Все повторяется:

- Вдруг как в сказке скрипнула дверь...

Удар по рогам.

- Все мне ясно стало теперь, - поет Якушев после удара.

Сержанты ржут.

ЗТМ

Наряд по столовой. Грязные цеха с жирными стенами. Две ванны до краев наполнены картошкой. Сидельников и еще человек десять солдат чистят картошку. Рядом с ними бак с морковью, они едят морковь, предварительно ополоснув её в ванне.

- Я вчера зубы пошел чистить, пасту открыл, а она так вкусно земляникой пахнет... Полтюбика сожрал.

Заходит дежурный по столовой, запускает руку в носилки с очистками, достает горсть, рассматривает их.

Дежурный: - Вы че, охренели, бойцы?

Он ладонью бьет одного в лоб, затем следующего и еще одного.

Дежурный: - Очистков должно быть не больше десяти процентов от веса, солдаты! Жрать это у меня будете! Ясно?

- Так точно, товарищ прапорщик...

Дежурный, кивая на ванны: - Сколько?

Кто-то из солдат: - Тонна триста, товарищ прапорщик.