Гуманная пуля   ::   Григорьевич Оскотский Захар

Как пелось в комсомольской песне двадцатых годов: "Грызи гранит науки, как Ленин завещал! Мозолистые руки задушат капитал!"

Да, в двадцатые уже сформировалось первое поколение советских на- учно-технических интеллигентов, искренне принявших новую идеологию. Их энтузиазм питали вера в социализм и чувство причастности к строи- тельству нового мира. Более того. Среди части этой интеллигенции бы- товало убеждение, что сама революция и даже красный террор необходимы были, в конечном счете, для устранения последних преград свободному научно-техническому прогрессу, что путь гуманной пули можно и должно расчистить пулями свинцовыми.

Не могу отказаться от искушения привести обширную цитату из поэмы Владимира Луговского "Комиссар", написанной в том же 1932 году, ко- гда в Калуге Константин Эдуардович Циолковский развивал свое видение будущего перед Александром Чижевским (о чем Луговской, разумеется, не знал). Итак:

Когда окончилась гражданская война,

Я жил в Смоленске…

Я был инструктором военных курсов,

Купил себе багровые штаны

И голодал с чудовищным уменьем,

Но это не мешало мне читать…

Дальше идет беседа героя поэмы с его другом, Сережей Зыковым, ко- миссаром Чека, который

…поздно возвращался с операций,

А иногда подолгу пропадал.

Но, приходя, стучал в мою каморку,

Входил, огромный, черный, шишковатый,

Побритый до смертельной синевы…

Комиссар, отлучившийся на время от мясорубки, и, как видно, осмыс- ливающий свое ремесло, спрашивает героя поэмы:

"Скажи подробно,

Как, из чего устроен человек?"

"Ну, мясо, кости, - я ответил, - кровь",

"А дальше что?"

"Бесчисленные клетки".

"Что значит клетка?"…

В своих объяснениях герой поэмы доходит до строения атома. Комис- сар поражен:

"Ты не врешь?

И здесь, и здесь - все это электроны?

Все, все из электронов состоит?

Все одинаково, - материя, товарищ?!"

"Материя, но в миллиарды лет

Прошедшая мильоны превращений,

Кипевшая в огне гигантских солнц,

Где атомы рвались и создавались…

Рожденная земной корой для жизни

В начальных клетках и живых белках,

Заполнивших потом моря и сушу,

И через бесконечный ход смертей

И жизней, изменявших формы жизни,

В слепом движенье и слепой борьбе

Принесшая земле свой лучший цвет -

Прекрасный, гордый разум человека,

Который понял всю громаду мира

И осознал впервые сам себя.

Он начал жизнь в тревоге и борьбе

И продолжал ее в борьбе и рабстве,

Порабощенный силами природы,

Нуждою, жадностью своих владык…

Сквозь собственность, религию, насилье,

Сквозь казни, пытки, войны государств,

Сквозь все, что создали и защищали те,

Которых ты уничтожал".

И воодушевленный комиссар отвечает своему другу:

"Ты прав!

Которых я уничтожал, товарищ.

С наганом, динамитом, пулеметом

Они засели на дороге жизни,

Они хотят остановить ее.

Кого остановить? Природу?

Закон развитья, как ты говоришь,

Закон движенья новой формы жизни,

Которая приводит человека

К тому, чтоб гордо завладеть землей,

Наукой и, быть может, всей вселенной?

Да если человек теперь дошел

До этих слов, до этих самых мыслей

И знаний, о которых ты сказал,

И, создавая все богатства мира,

Их отдавал бездарным господам,

Которые друг с дружкою грызутся

И делят меж собою шар земной, -

Да это, брат, немыслимая вещь,

Да это, брат, позор для человека,

Для всей природы - горе и позор!

Вот мы, голодные, сидим вдвоем,

И холод, брат, до ужаса, и темень…

А будущее, брат, - оно за нами,

И ничего им с этим не поделать!…"

Поначалу кажется, не только рассуждения героев поэмы, но даже ин- тонации напоминают гуманистические мысли седобородого калужского Про- рока. И вдруг, сходство взрывается чудовищным выводом о необходимос- ти - во имя победы разума - уничтожать классовых врагов.