Дневник грабителя   ::   Кинг Дэнни

— Шахматы?

— Да, замечательно вырезанные фигурки и складная доска. Я увидел их на кофейном столике в соседней комнате.

— Ты ведь ни черта не смыслишь в шахматах, — говорю я, сознавая, что перегибаю палку.

Если честно, я понятия не имею, умеет ли Олли играть в шахматы. Об этом у нас с ним никогда не заходила речь. Не исключено, что он действительно ни хрена в них не смыслит, как тот придурочный очкарик, который вечно всем проигрывает, а может, наоборот, не уступает в мастерстве самому Гарри Каспарову.

— Я знаю о них достаточно для того, чтобы загореться желанием приобрести эти штуковины. У меня вообще нет шахмат.

— Тебя хлебом не корми, дай стянуть какое-нибудь старое дерьмо. Может, для разнообразия попытаешься на некоторое время стать профессионалом?

— Думаешь, я не видел, как несколько минут назад ты запихивал себе в карман те диски? Кто, черт возьми, сказал, что ты имеешь право указывать, что мне можно, а что нельзя здесь брать? Не твое собачье дело! Считаешь себя боссом? А с какой это стати?

Отлично сказал, наверняка подумал он.

— Давай сюда, — говорю я, сдаваясь, и засовываю инструкцию себе за пазуху.

Мы с Олли редко ругаемся. Если бы вы увидели нас в кабаке... или... или же в любом другом месте, где мы бываем вдвоем, то определенно решили бы, что еще не встречали более дружных, чем я и он, парней. Просто во время работы, ну, вы понимаете, о чем я, мы оба постоянно пребываем в сильном напряжении. Меня все время преследует такое чувство, что мой напарник работает плохо, слишком часто отвлекается на разную ерунду, а при возникновении опасности, не задумываясь, бросит меня на растерзание копам. Уверен, и Олли ощущает то же самое, только я во время работы никогда не занимаюсь разными глупостями — в этом плане ему жаловаться не на что.

— По-моему, того, что мы выбрали, вполне достаточно, — говорю я. — Пора сваливать.

Я беру микроволновку, видак и кожаный пиджак (вообще-то если бы я надел пиджак на себя, то смог бы взять что-нибудь еще, например, камеру. Телек, естественно, оставил бы для Олли).

— Хватай, что сможешь, отнесем в фургон первую партию.

Я прислоняю свой груз к стене, достаю ключи от фургона и беру их в зубы. Лучше сделать это сейчас, чем шарить по карманам на углу улицы со всем этим добром в руках на глазах у выглядывающих из окон соседей бедолаги, дом которого мы только что обчистили.

— Готов?

— Подожди, — отвечает Олли. — Где здесь сортир? Мне вдруг захотелось по-большому.

— Что? Да ты в своем уме? Давай перетаскаем все в фургон и поскорее смоемся отсюда!

— Я чувствую, что через минуту взорвусь, — говорит Олли с таким выражением лица, какое бывает у всех людей, жаждущих облегчиться.

— Почему ты не сходил в сортир перед тем, как мы сюда поехали?

— Простите, пожалуйста, тогда я не испытывал такой нужды. — Лицо Олли напрягается сильнее. — Послушай, я и сам надеялся, что по-нормальному справлюсь с работой, а уж потом спокойно обосрусь, но так не получается. — Он смотрит на меня, а я на него сквозь темень, заполняющую гостиную. — Терпеть я больше не в состоянии. Еще немного, и моя задница просто лопнет.

С этими словами Олли отправляется на поиски сортира.

— Наверное, следует подняться на второй этаж, так ведь?

— Не знаю. Давай побыстрее, — отвечаю я. — Идиот! — бормочу я себе под нос.

— Все будет в порядке, не паникуй! Мы можем пробыть здесь хоть всю ночь.

В этом он в некотором смысле прав. Владелец дома, в который мы вломились, работает пожарным. На него нас навел один парень, часто наведывающийся в ближайшую пивную, — навел, естественно, за определенную мзду.