Книга на завтра - Франц Кафка, Дневники :: Зверев Алексей
Страница: 2 из 3 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕОСЕНЬ 21.08.10 - 11:34 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Последнее уточнение в высшей степени важно: безучастность не была бесчувственностью. Она была только следствием особого психологического состояния, не позволявшего Кафке ощущать как нечто серьезное и важное для него все то, что обладало определенностью и значительностью в глазах окружающих. Идет ли речь о карьере, о матримониальных перспективах ("если я доживу до сорока лет, то, наверное, женюсь на старой деве с выступающими вперед, не прикрытыми верхней губой зубами"), даже о начавшейся мировой войне - он обо всем думает по-своему, прекрасно понимая, что этой особостью мысли и чувства лишь усугубляется его бесконечное одиночество и что тут ничего не поправить. "Какой чудовищный мир теснится в моей голове? Но как мне освободиться от него и освободить его, не разорвав?". Творчество Кафки много раз пытались истолковать именно как такое освобождение, благо в той же записи 1913 года дальше сказано, что избавиться от химер, овладевших сознанием, совершенно необходимо, "для того я и живу на свете". Но если и вправду проза была для Кафки попыткой подобного "вытеснения", результатом оказалась неудача, потому что читателям дневников это видно слишком отчетливо - никакой сублимации не произошло: комплексы, терзания, страхи только усиливались у Кафки с каждым прожитым годом и тональность записей делалась лишь все более драматической. Хотя капитуляции не было. Просто с каждым годом Кафка все несомненнее убеждался в том, что по всему своему человеческому складу он, на фоне окружающих, другой, что он существует как бы в иных измерениях, в иной системе понятий. И что вот это, собственное, есть магистральный сюжет его жизни - стало быть, его прозы тоже. Он ведь вправду другой во всем, вплоть до мелочей, точно, если приглядеться, его ничто не сближает и не роднит хотя бы с теми, кто сыграл действительно большую роль в его судьбе, как тот же Брод, или Фелица Бауэр, с которой было две помолвки, обе расторгнутые, или чешская журналистка Милена Есенская. Тягостная ситуация, которая постоянно вызывает у Кафки приступы отвращения к себе или неодолимое чувство полной безнадежности. Он несмело пытается бороться с собой, пробует взять себя в руки, но то и дело такие настроения овладевают им настолько сильно, что от них уже нет защиты. И тогда появляются записи, говорящие сами за себя, как вот эта, относящаяся к октябрю 1921-го: "Все фантазия: семья, служба, друзья, улица; все - фантазия, более или менее близкая, и жена - фантазия; ближайшая же правда только в том, что ты бьешься головой о стену камеры, в которой нет ни окон, ни дверей". О Кафке пишут как об аналитике отчуждения, сказавшегося на всем характере человеческих отношений в уходящем столетии, как о писателе, наделенном особым даром изображения всевозможных социальных деформаций, как о "пессимистическом конформисте", которому нечего противопоставить страшным фантомам, сделавшимся реальнее, чем зримая достоверность, как о прозаике, разрушившем прежде всегда ощущавшуюся грань между фантастическим и опознаваемым. Все справедливо, и однако не притупляется ощущение, что частности, пусть и очень значительные, принимаются за суть. Пока не произнесено ключевое слово, интерпретации, даже самые изобретательные и опирающиеся на проверенные факты, все равно будут выглядеть недостаточными. Или, по меньшей мере, упускающими что-то первостепенно важное. Слово произнес сам Кафка, причем много раз: это слово - одиночество, и такое абсолютное, "что его можно назвать только русским". В дневниках оно часто заменяется синонимами, и Кафка говорит о вновь переживаемом им невыносимом состоянии, когда трудным становится любое общение, о преследующем его сознании своей обреченности на несчастье, о том, что всюду и всегда он себя чувствует чужим. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|