Летный по-пешему   ::   Дроздов Владимир

Таращился - силился скрыть страх. Леонид почувствовал, что осторожничать уже нет сил - надо действовать. И он дернул дверь, ведущую из сеней в хату, так, словно первый раз в жизни вырвал вытяжное кольцо парашюта.

Прежде всего бросились в глаза сапоги - на кровати лежал военный. Леонид навел пистолет ему в грудь, а взгляд скользнул дальше и уперся в синие петлицы на вороте зеленой гимнастерки. Там убедительно красовались такие же, как у него самого, "кубики", только не три, а два красных квадрата - знаки различия лейтенантакавалериста! Значит, вопреки всему, он дошел к своим.

И хотя наконец ничто не угрожало им с Виталием, победного настроения не было. Он только еще сильнее, чем даже во время их трудного пути, ощутил свою немыслимую усталость. Долго сдерживаемая, она словно прорвалась лавиной-затопила Леонида целиком. И он уже не мог ни радоваться удаче, ни гордиться собой. Слишком велика была его измученность, она не пропускала сквозь себя ничего. Гасила торжество, подавляла все чувства.

Каким-то последним усилием воли Леонид не позволял себе просто лечь на пол. А Виталий, войдя вслед за ним в хату, сразу сел на пороге-понял, что попал к своим.

Леонид разбудил лейтенанта-кавалериста. Тот, увидев летчиков, вскинулся, стал было нашаривать лежащую рядом шашку... Но Леонид сказал:

- Успокойтесь! Наш самолет сбили немцы у станции Атаман, и мы всю ночь шли пешком к своим. Устали очень. О нас надо дать радиограмму в штаб фронта.

Можно и открытым текстом, быстрее дойдет.

Леонид присел к столу, вынул блокнот из планшета, написал радиограмму капитану Воротову. Капитан сразу сообщит в полк - Старику не придется долго беспокоиться о судьбе пропавших летчиков.

И лейтенант - командир взвода конных разведчиков-послал одного из бойцов на радиостанцию своей кавдивизии.

В хате было размаривающе тепло. Летчики с наслаждением разулись, сняли шлемы и комбинезоны. Леонид попросил таз с теплой водой и принялся отогревать застывшие ноги. По нечувствительности больших пальцев заключил: они отморожены. Спросил лейтенанта, где у них врач. Но тут же рассудил, что гораздо раньше увидит своего полкового доктора Козулина - наверно, командир полка пошлет за ним и Виталием санитарную машину.

Вошел тот старик, что встретил их в сенях, - видимо, хозяин хаты. Леонид спросил:

- Как же вы не крикнули, не предупредили лейтенанта? Будь мы немцами, могли бы его убить.

- А ты зачем туману напускал? "Красные, красные. .." - так только фашисты говорили.

Леонид рассказал о хозяйке первой хаты. Но старик не принял его объяснения:

- Глупую бабу послушал. А что она знает? Три дня из дому не выходит трясется.

"И ты не больно-то храбрился под пистолетами", - подумал Леонид. И перевел разговор, спросил:

- Сильно вас фашисты притесняли?

- Так они разве ж люди? Сядут за стол, угнутся всяк над своей миской... Ровно собаки...

В этот момент хозяйка внесла чугун супа, поставила на стол,пригласила:

- Откушайте с нами чем бог послал!

И Леонид понял сравнение старика "ровно собаки" - вся семья по старинному обычаю ела прямо из котла. Левой рукой под ложкой поддерживали ломоть хлеба, чтобы не пролить суп на стол. И сидели выпрямившись, хлебали не торопясь, с достоинством.

После сытой еды Леонид свалился нa постель и сразу уплыл в сон.

Когда он проснулся, в хате никого не было. Только Виталий еще по-детски сладко посапывал. И Леонид позволил себе немного понежиться - давно не приходилось.

Он даже не знал, сколько сейчас времени, долго ли спал.

Забыл утром завести часы, и они, конечно, остановились - не привыкли к такому обращению. Да и делать все равно было решительно нечего-только ждать машину. Беспокоила судьба оставленного ими "кукурузника".