Долг самурая   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

— Н-да, стеснительный пошел клиент. Звонят и — дышат. Думают, наш автоответчик кто-то, кроме нас, слушать будет?

— Мы его тоже слушать не будем, — сказал, как отрезал, Турецкий. — Сегодня все клиенты идут в…

Тут он прибавил такое крепкое выражение, что Плетнев удивленно вскинул брови.

— Не знал, что вы настолько мастерски владеете ненормативной лексикой, — заметил он.

Антон протянул руку, чтобы вырвать телефонный шнур из розетки, но Александр Борисович остановил его.

— Не надо. Я погорячился. Тем более Костя Меркулов может на городской позвонить. Или Лимонник. — Он махнул рукой на телефон. — Пусть работает.

Александр Борисович закурил сигарету и снова принялся мерить шагами комнату.

* * *



В то же самое время, на другом конце Москвы, в одном из кабинетов большого серого здания, шел не менее важный разговор. Это был кабинет генерала ФСБ Спивакова. Генерал, худощавый, широкоплечий, с мускулистой загорелой шеей, сухо вещал следователю Павлову, сидевшему напротив него, по другую сторону широкого письменного стола. (Если бы Ирина Турецкая увидела сейчас своего следователя, она бы наверняка его не узнала: от его самоуверенности не осталось и следа, напористый и нагловатый человек превратился в испуганного подчиненного.)

— Ну, Косте Меркулову я нашел что ответить, — говорил Спиваков, хмуря на следователя седоватые брови. — Но ведь прав он, стервец, прав! Как эта психологиня — неспортивная, боевыми искусствами не владеющая, — как она одна это сделала?

— Иногда, в экстремальных ситуациях, люди способны на экстраординарные поступки, — вяло заметил Павлов.

Генерал грозно взглянул на него из-под нахмуренных бровей.

— Ты сам-то себя слышишь?

Павлов понял, что сморозил глупость, и стушевался.

— Подумай, рассуди, — продолжал Спиваков. — Как эта хрупкая женщина мужика здорового убила? На чем она его увезла за тридцать кэмэ от МКАД? Ее машина в гараже, следов крови не обнаружено, сам же говоришь.

Следователь удрученно кивнул.

— И как она его в этом лесу жгла семь часов подряд? — продолжил генерал Спиваков. — Быстрее, как ты знаешь, труп так не обгорает.

— Не обгорает, — признал Павлов.

— А потом за полчаса и домой примчалась, и в халате дверь открыла? — грозно и в то же время насмешливо спросил генерал Спиваков.

Следователь кашлянул в кулак и уныло произнес:

— Я прорабатываю версии… Разные…

— А ты проработай одну, — сурово сказал ему генерал Спиваков. — Но нормальную версию. Вот, например, муж ее, важняк бывший.

Следователь вскинул на генерала удивленный взгляд.

— Псих этот? Он ко мне на беседу пришел, показания давать — так через пять минут матом орал и по столу стучал.

Генерал криво усмехнулся.

— Вот и хорошо. Нервы, значит, сдают. А почему? Только из-за жены, такая любовь-морковь? Мотив-то для убийства у него есть!

Следователь Павлов задумчиво поскреб ногтем нос и предположил:

— Ревность?

— Начинаешь мыслить, — кивнул Спиваков. — Ревность — это один из вариантов. Но это может быть обычный заказ. Сговорился с заказчиком, проработал схему… Понимаешь, о чем я?

Следователь поспешно кивнул.

— Ну, вот, — удовлетворенно проговорил Спиваков. — Турецкий — исполнитель, его жена — приманка для японца. Как тебе такая версия?

— Вполне пригодная для разработки, — отозвался следователь Павлов.

— Конечно, пригодная. Все ведь складывается! Не могла она одна убить, правильно? А раз так, муж — сообщник. Откуда он такой потрепанный под утро притащился? Где этот Турецкий ночью был, а?

Павлов усмехнулся.

— Он говорит, был на оперативном мероприятии в рамках частного детективного расследования.

Генерал взял из стаканчика карандаш и принялся вертеть его в пальцах, задумчиво глядя на Павлова.