Обрученные с идеей (О повести Как закалялась сталь Николая Островского) :: Аннинский Лев
Страница: 2 из 40 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕТо была не любовь. 15.07.10 - 05:17 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Обрученные с идеей (О повести Как закалялась сталь Николая Островского) :: Аннинский Лев
Но это не так, вернее, не вполне так. Мифология "оформляется" сверху только тогда, когда она ожидается снизу. Морок поднимается - от почвы. "Обман" есть всегда и самообман: готовность поверить, желание поверить, жизненная необходимость верить. Островский - не миф, насажденный сверху (хотя и сверху насаждали).
Островский - легенда, выношенная внизу. УСПЕХ Шедевр ли эта книга? Да. Чем? Техникой? Нет. Матэ Залка Критике никогда не приходилось продвигать к читателям повесть "Как закалялась сталь". Критике всегда приходилось объяснять ее успех. Невероятный, парадоксальный, загадочный - этот успех был в то же время настолько естествен, повсеместен и неудивителен, что, каялось, ему и не надо искать объяснений. В прозаических фрагментах Пастернака есть запись 1943 года. Поездка на фронт, чтение стихов, разговоры с бойцами. "Когда после Мценска наши части освободили тургеневское имение Спас-Лутовиново, комсомольцы отличившихся частей устроили в разрушенном заповеднике торжественное собрание. Естественно посвященное памяти Тургенева... оно каким-то образом (выделено мной - Л.А.) связалось с именем Николая Островского". Самое удивительное в этой записи - отсутствие удивления. Это психологическая аксиома 30 - 40-х годов. Можно говорить о чем угодно: о тактической схеме боя и о мистических свойствах германского духа, о судьбе лейтенанта Шмидта и о смерти тургеневского Базарова. Потом "каким-то образом" начинают говорить о Корчагине. Без переходов и причин. Этому никто не удивиляется: в герое Островского есть нарицательность, которая давно оставила позади всякие объяснения. Сегодня, когда десятки и десятки миллионов экземпляров его книги гуляют по всему миру, когда популярность Островского стала не фактом даже, а атмосферой, - нам трудно представить себе что-либо другое. Нам трудно представить себе, какие были сметены этим потоком препятствия. И еще раньше: как не было и самих препятствий, а было одно гробовое молчание всей профессиональной критики: год, два года - и тоненькие книжки "Молодой гвардии" с повестью Н. Островского неслышно затерялись в шумном литературном гомоне 1932 года. И еще раньше: когда неслышный этот ручеек, которому со временем суждено было затопить сознание полумира, натянулся нитью, тонким волоском, каждое мгновенье грозившим оборваться... И он обрывался... и возникал снова с какою-то неотвратимостью. Первый вариант повести Николая Островского нее доходит до издателей: в начале 1928 года рукопись утеряна почтой. Он пишет все заново. Новая рукопись, посланная в Ленинград, безответно изчезает в недрах тамошнего издательства. Он отдает один из последних экземпляров своему другу Феденеву и просит отнести в издательство "Молодая гвардия". Феденев относит и быстро получает ответ: повесть забракована по причине "нереальности" выведенных в ней типов. Островский лежит навзничь в Мертвом переулке, в переполненной жильцами комнатке, и лихорадочно ждет решения. Ему двадцать семь лет; остается жить - пять. Потрясенный решением издательства, Феденев просит вторичного рецензирования. Рукопись ложится на стол к новому рецензенту. К Марку Колосову. Стол стоит в редакции журнала "Молодая гвардия", где Колосов работает заместителем редактора. Впоследствии М. Колосов напишет воспоминания о том, как Феденев закоченевшими от холода старческими пальцами вынул из папки рукопись и как с первых строк Колосова покорила ее сила, как ждали молодогвардейцы именно эту вещь и как, не отрываясь, проглотил ее заместитель редактора. Эти воспоминания написаны много позднее, когда миллионные издания повести уже сделали имя Островского легендарным. В начале 1932 года все выглядит иначе. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|