Пауло Коэльо. Исповедь паломника   ::   Ариас Хуан

Но это писатель, любящий погружаться в самую гущу жизни, внимательно изучать ее, читать секретные знаки мира — знаки, которые, словно зашифрованные послания, посылает нам мир.

С одного такого знака и начались наши беседы в Рио-де-Жанейро. Первая встреча была назначена на два часа дня, а условились мы о ней за шесть месяцев. Когда я пришел к Коэльо в его дом на пляже Копака-бана, привратник сообщил мне, что писатель еще не вернулся со своей утренней прогулки по пляжу. Еще он рассказал, что во время таких прогулок Коэльо пьет кокосовое молоко и здоровается с прохожими, а те узнают его и подходят поговорить.

Я решил подождать в баре напротив его дома. Коэльо опоздал на полчаса, он улыбался, но выглядел взволнованным. И, прежде чем я успел включить диктофон, он принялся рассказывать, что с ним только что случилось. Он счел это одним из тех знаков, которые заставляют человека задуматься о жизни.

Событие произвело на Коэльо такое впечатление, что он посвятил ему свою статью в воскресном номере газеты «О Глобо». Статья называлась «Человек, лежащий на земле», и я целиком привожу ее здесь:

"Первого июня в тринадцать часов пять минут на тротуаре возле пляжа Копакабана лежал человек лет пятидесяти. Проходя мимо, я бросил на него взгляд и пошел своей дорогой. Я шел в открытое кафе, где привык каждый день пить кокосовое молоко.

Как и всякий житель Рио, я уже сотни (или тысячи?) раз проходил мимо мужчин, женщин и детей, распростертых на земле. А как бывалый путешественник, я видел подобные сцены во всех странах, где мне только приходилось бывать, -от богатой Швеции до нищей Румынии. И во все времена года: и холодной зимой где-нибудь в Мадриде, Париже или Нью-Йорке, где люди живут возле метро, откуда тянется теплый воздух, и на обжигающей земле Ливана, среди разрушенных войной зданий. Люди, лежащие на земле, — пьяные, беспомощные, усталые -не новость ни для кого из нас.

Я выпил свое молоко. Мне надо было поскорее возвращаться: я договорился о встрече с Хуаном Ариасом из испанской газеты «Эль Пайс». По дороге домой я увидел, что мужчина все еще лежал на земле, под палящим солнцем, и все, кто проходил мимо, поступали как я: они смотрели и шли по своим делам.

Оказалось, — хотя я и не догадывался об этом, — что моя душа устала снова и снова видеть такие сцены. И когда я во второй раз проходил рядом с тем человеком, что-то, что было сильнее меня, заставило меня встать рядом с ним на колени, чтобы помочь ему подняться.

Человек не реагировал. Я повернул его голову и увидел возле висков следы крови. Что же делать? Случилось что-то серьезное? Я вытер ему лицо своей футболкой. Похоже, ничего страшного.

В этот момент мужчина начал бормотать какие-то слова вроде: «Скажи им, чтобы не били меня». Хорошо, значит, он жив, надо поднять его и позвать полицию.

Я остановил первого, кто проходил мимо, и попросил помочь мне оттащить лежащего в тень, положить его между тротуаром и песчаным пляжем. Человек тут же остановился и стал помогать. Наверное, его душа тоже устала наблюдать такие сцены.

Уложив человека в тени, я направился домой. Я знал, что там недалеко полицейский участок и я смогу попросить о помощи. Но до этого мне попались два полицейских. «Возле такого-то дома лежит раненый, -сказал я. -Я положил его на песок, надо бы вызвать „скорую“». Полицейские сказали, что займутся этим. Что ж, я выполнил свой долг. Совершил доброе дело. Это дело теперь в руках других людей, ответственность лежала на них. Я подумал, что испанский журналист должен быть уже на подъезде к моему дому.

Я успел сделать всего несколько шагов, когда ко мне подошел иностранец и заговорил на ломаном португальском.