Две пули полковнику   ::   Леонов Николай Иванович

К сожалению, ни следователя, ни суд не могли заинтересовать ощущения Гурова, поэтому в придачу к ним не мешало раздобыть парочку-другую фактов, которые с полным основанием можно было бы назвать уликами.

Не откладывая дела в долгий ящик, Гуров разыскал Крячко и поехал с ним в морг.

Майор Чепасов уже провел опознание, но никого из участников не отпускал, дожидаясь Гурова. Вряд ли это было знаком особого уважения – майору просто не хотелось ссориться с главным управлением – это Гуров понял, еще когда впервые встретился с Чепасовым.

Майор был худощавым нервным человеком, пребывавшим в вечном напряжении и ожидании худшего, из-за чего общаться с ним было чрезвычайно сложно, особенно людям, которые в чем-то от Чепасова зависели. Свои отрицательные эмоции он вымещал на них неукоснительно и беспощадно. Иначе он держал себя с начальством, но легче никому от этого не становилось, потому что и в этом случае Чепасов умудрялся вызвать у собеседника ощущение близкой и неотвратимой беды.

– Вот, полюбуйтесь, товарищ полковник, что за птицы! – с язвительной горечью сообщил он Гурову, когда пришло время знакомиться с людьми, явившимися на опознание. – От них же за версту разит публичным домом. И этот подонок, которого завалили у кладбища, наверняка из той же компании. По моему мнению, на них и время терять бы не стоило. Пускай поскорее перережут друг друга – туда им всем и дорога. А мы с ними носимся как с писаной торбой... В старое время турнули бы всю эту братию за сто первый километр – и баста!

Гуров внимательно посмотрел на парочку, которая скромно стояла в сторонке и о чем-то вполголоса переговаривалась. Мужчина Гурову и в самом деле не понравился – ему было явно далеко за тридцать, но одет он был с каким-то развязным пляжным шиком, который больше подошел бы подростку: осветленные волосы были взбиты в немыслимый ежик, за ворот пестрой рубахи была воткнута дужка солнцезащитных очков с узкими стеклами. И выражение лица у этого молодящегося дяди было не слишком приятным – эдакая смесь пресыщенности и деловой бесцеремонности. Гуров подумал, что этот человек больше всего похож на сутенера.

Девушка, которая пришла вместе с ним, была миниатюрной аппетитной брюнеткой в короткой юбочке и белой обтягивающей майке, под которой ничего больше не имелось, отчего ее маленькая, но крепкая грудь отлично просматривалась сквозь неплотную ткань. Относительно профессии этой девушки у Гурова тоже возникли сомнения – он как-то не мог представить ее ни в роли учительницы, ни в роли водителя трамвая, например, но, в отличие от ее спутника, в ней еще сохранились свежесть и непосредственность молодости, и это вызывало к ней симпатию.

– Вы, конечно, уточнили, кто они такие, майор? – спросил он у Чепасова.

– Я зафиксировал их паспортные данные, – с отвращением сказал майор. – Туликов Валерий Сергеевич, шестьдесят девятого года рождения, назвался частным предпринимателем, и Вострякова Татьяна Алексеевна, восемьдесят четвертого года рождения, временно безработная... Одним словом, оба тунеядцы. Прежде бы их...

– Да, это мы уже знаем, – подал голос полковник Крячко. – За сто первый километр. – И добавил, обращаясь к Гурову: – Майор, видимо, так и представляет себе золотой век. Все, что тебя раздражает, отправляешь за сто первый километр и наслаждаешься тишиной и порядком. Только ведь и за тем злосчастным километром тоже люди живут. Им-то за что такая напасть?

– У каждого своя мечта, Стас, – ответил Гуров. – Тут мы майору ничего указывать не станем. И вообще, нас в данную минуту интересует реальность. Конкретные факты. Эти люди опознали убитого?

– Они утверждают, что знают этого человека, – кисло сказал Чепасов, заглядывая в какую-то бумажку.