Создание героических образов защитников Родины   ::   Янчевецкий Михаил

"Счастлив писатель, которому удалось оживить и осветить целую эпоху, - говорил В. Ян. - Что такое исторический роман? Это книга, которую читают три дня и помнят всю жизнь. В этом ценность настоящего исторического романа".

"Главным делом" всей жизни и творчества писателя стало создание эпопеи о борьбе предков народов Советского Союза, русских и других наций, с нашествиями иноземных завоевателей XIII века - цикла исторических повестей: "Чингисхан" "Батый" - "К последнему морю", обычно объединяемых в литературную трилогию, и примыкающих к ним повестей "На крыльях мужества" и "Юность полководца", написанных за последнее двадцатилетие, четверть жизни их автора (в 1934 - 1954 гг.).

Мысль создать историческую эпопею "меня преследовала много лет, - говорил В. Ян, - но реальное осуществление она получила только после того момента, когда закончились мои скитания по "равнинам Вселенной", и заменились скитаниями по страницам бесчисленных книг в тихих залах Ленинской библиотеки в Москве".

Осенью 1934 года В. Ян записал в дневник: "20 августа я зашел в "Молодую гвардию" (издательство. - М. Я.) и подписал договор на "Чингисхана". Пришла новая глава в моей работе, я связался с "Потрясателем Азии" на много лет".

Процесс создания первой книги рождавшейся исторической эпопеи и путь к ее опубликованию были нелегкими и долгими. Немало вложил сил автор в свой труд и потратил времени, пока его замысел воплотился в окончательно сложившееся произведение.

Рукопись поменяла несколько издательств, редакторов, собрала отзывы многих рецензентов, принималась и отвергалась, обсуждалась публично, перерабатывалась, пока, наконец, получила одобрение к напечатанию.

Через четыре года работы, когда автор уже закончил "Батыя" и начал работу над третьей книгой эпопеи, рукопись "Чингисхана" все еще была в стадии "рассмотрения".

В советской художественной исторической литературе той поры (20 - 30-х годов) преимущественно довлели книги, изображавшие "прогрессивные" или "победоносные" периоды Отечественной истории: о народных восстаниях, предводимых Иваном Болотниковым, Степаном Разиным, Емельяном Пугачевым, о победных битвах Дмитрия Донского, Минина и Пожарского, великих преобразованиях России эпохи Петра I, триумфальных сражениях Суворова и Кутузова, Ушакова и Нахимова, о первых русских "просветителях" Ломоносове и Радищеве, о героях Отечественной войны с Наполеоном I, революционных движениях декабристов и народовольцев, о великих потрясениях революций 1905-го и 1917-го годов, о героях гражданской войны и т. п.

Эти эпохи, события и герои в них опасений не вызывали, как и посвященные им книги; было бы талантливо изложено.

Иначе проявлялось отношение к рукописи повести "Чингисхан", а затем к "Батыю", рисовавших один из самых мрачных и трагичных периодов нашей истории, пугавших рецензентов и редакции своими якобы "несовременностью", "отрицательными героями", "далекой и неинтересной для нас эпохой".

Поэтому долгие годы редакции и рецензенты не решались признать новаторство книг, их современность, своевременность появления и пророческую прозорливость автора, о каких позже, после выхода в свет, заговорили в один голос.

А до того писатель защищал свои нерожденные детища в редакционных кабинетах и на публичных обсуждениях и писал в дневник: "Хочу сделать книгу насыщенной пламенной любовью к Родине (это о "Батые". - М. Я.), воспеть Русь такой, какой она была 700 лет назад, чтобы и сейчас читающий наслаждался картинами близкой нам природы...

Чтобы от книги веяло бодростью даже в самые тяжелые минуты разгрома татарами: русские не пали окончательно духом, а затаили в себе нетленные искры упорства и устойчивости, которые в дальнейшем так ярко вспыхнут победой на Куликовом поле...