Три жизни Апикуни (Послесловие)   ::   Ващенко А

Однако излюбленной формой повествования была история жизни той или иной примечательной личности из индейского племени. Таковы лучшие его книги: "Ловец орлов", "Сын племени навахов", "Апок, зазыватель бизонов" и другие. Прежде всего Шульцу интересен человек - не только цепь ярких переживаний и приключений, которые сами по себе примечательны, но путь становления личности. Одним из любимейших рассказчиков в его книгах выступает старик по имени Красные Крылья родственник жены Шульца, Натаки.

Те, кому посчастливилось познакомиться с историями Джеймса Уилларда Шульца, наверняка почувствовали неповторимую атмосферу его прозы, искренне-доверительную, простую и патетическую - при всем драматизме, определяющем человеческую судьбу. Читатель Шульца легко становится причастным к судьбе героев, испытывает на себе влияние их силы и величия. Простота и величие - пожалуй, ключевые слова для повествования Шульца, о чем бы он ни писал. Об индейцах (и это необычно) он говорит так же, как о белых - лишь с той разницей, что им, по молчаливому пристрастию автора, уделено все-таки неизмеримо больше внимания. Старинный почитатель и исследователь прозы Апикуни Кейт Сиил сказала о ней лучше всего: "Апикуни, в отличие от большинства известных писателей, дополнивших наше понимание индейской жизни и истории, дал возможность черноногим - точнее, пикуни, самим излагать свою историю... Наблюдения Апикуни уникальны потому, что, будучи белым человеком, он на деле оставался индейцем... В восемнадцать лет он обучился труднейшему языку черноногих и говорил на нем свыше полувека: он не только говорил, но и думал на нем... Апикуни слушал индейских сказителей и сам стал одним из лучших. Но в отличие от них, он смог перенести их истории из круга лагерных костров на бумагу, к удовольствию тысяч людей. Его литературный стиль неповторим: это речь черноногих, переданная английскими словами и фразами. Он - мастер повествования и властелин интриги... Ах, если бы страниц в книге было больше, еще больше! Если б только от него не осталось так мало книг - всего 37!"

Погруженность автора в мир индейцев иногда создает впечатление, будто Шульц разделяет индейские верования и обычаи. Неужели он и вправду верит в Старика Наверху, сотворившего мир? Вглядимся получше в строки его книг: дело обстоит не совсем так. Многое Шульц действительно перенял у своих индейских родичей и друзей: язык жестов, способы выживания в суровых условиях, взгляд на мир и индейскую этику, а в какой-то мере - и веру в их исключительность. Но устами своих персонажей он постоянно напоминает: Апикуни не верит в предрассудки, в предзнаменования, в вещие сны и духов; даже частенько подсмеивается над ними и спорит на тему о сверхъестественном. Однако никогда не позволит себе оскорбить или высмеять чувства индейцев - напротив, всюду, где представляется случай, не забывает привести индейскую легенду - о создании мира, о древних героях или сотворении племен. И сразу обнаруживается, как тесно легенда связана с жизнью - часто она помогает понять жизнь. Так происходит в драматичном рассказе "Голодная зима", впервые публикуемом на русском языке.

Взгляд изнутри позволяет и читателю глубоко проникнуть в духовный мир индейцев: у Апикуни он всегда является символом человеческого начала. И всегда, когда нужно поддержать друга в правом деле или отстоять попираемое достоинство человека - будь то индейцы юго-запада или голодающие пикуни Монтаны, - Шульц не остается в стороне, он действует.

Таковы "секреты" прозы Апикуни. Они определили его третью жизнь: посмертную судьбу книг, славу имени.