Джокер в колоде   ::   Пратер Ричард С.

Эта челка смотрелась нелепо, потому что в Еве уже не осталось ничего от маленькой девочки. Ее глаза и брови были густо накрашены, а оранжевая губная помада подчеркивала широкий хищный рот. Оранжево-розовый лак блестел на длинных ногтях. Если бы не черные волосы, эта женщина состояла бы из одних теплых пастельных тонов: и глаза, и рот, и ногти, и гладкая белая кожа...

Джим сказал Еве, что все прекрасно, умоляюще попросил сообщить нам о своем согласии как можно скорее, поскольку неопределенность его просто убивает. Она кивнула, улыбнулась и пошла крадучись. Мы смотрели, как двигаются длинные красивые ноги, над ними соблазнительно покачивались бедра — возбуждающее зрелище. Лори сказала, что присоединится к нам позже, и ушла следом за Евой; наблюдать за ней было еще приятней.

Я повернулся к Джиму.

— Что это за трепло болтает с Адамом? Он глянул и в недоумении покачал головой.

— Никогда раньше его не видел. А что?

— Просто любопытно. Я где-то с ним встречался. Джим продефилировал к бару за очередной порцией виски. Я подошел к буфету и нагрузил в картонную тарелку сандвичей, толстых кусков сыра, индейки и омаров.

Мне показалось, что маленький человечек лепечет что-то насчет «Бри», а потом он сказал:

— Тебе лучше изменить планы, приятель. Все дело в том, что это произойдет сегодня ночью.

Адам засмеялся. Казалось, разговор доставлял ему огромное удовольствие.

— Ты меня больно ударил по яйцам, дружище. Больше нечего обсуждать.

— Ну, ну, без дерзостей! Ты имеешь дело не со старушками из Пасадины. А для моих людей это очень важный вопрос.

— К черту твоих людей! — Голос Адама изменился, он утратил свое добродушие, сделался грубее и жестче. — И ты проваливай ко всем чертям. Им известны мои условия. Они могут согласиться или отклонить их.

Странный тип заговорил было вновь, потом заткнулся. Спустя несколько секунд кто-то хлопнул меня по плечу. Я обернулся и увидел рядом с собой эту мразь.

Он воткнул в меня свой жесткий палец и спросил:

— Я тебя знаю, приятель?

— Надеюсь, что нет.

— Послушай. — Он снова бесцеремонно ткнул в меня пальцем.

— Я его сломаю, — любезно сказал я.

— А? Что сделаешь?

— Палец. Ткни в меня своим пальцем еще раз, и я оторву его.

Он не улыбнулся, но и не стал продолжать разговор, лишь добавил:

— В другой раз. В другой раз, приятель. — Потом повернулся и сказал Адаму:

— Значит, все, да?

— Все, — ответил Адам. Неприятный сморчок удалился.

— Что все это значит? — спросил я Адама.

Он пожал своими широкими, грузными плечами.

— Нет ни одной вещи, с которой я бы не сумел справиться. Успокойся, это не важно.

По его тону я понял, что тема разговора исчерпана, поэтому не стал ему докучать, взял тарелку с едой и последовал за неприятным типом.

Он направился к голубому «форду-галакси», припаркованному на улице перед пустой автостоянкой, уселся в машину и укатил. Я видел, как он свернул направо, на Прибрежный бульвар, и поехал в северном направлении. Может быть, ничего и не произойдет, но мои встревоженные нервы чувствовали себя неуютно.

Возвращаясь, я прошел в нескольких шагах от Евы. Она стояла перед одним из модельных домов и беседовала с потенциальным покупателем. Мужчины и женщины, парами и в одиночку, некоторые с визжащими детьми, входили и выходили из дома. Рядом с Евой застыл крупный круглолицый мужчина, чем-то смахивающий на безбородого Санта-Клауса, современного Санта-Клауса в коричневом габардине и с сигаретой в коротком мундштуке. Их силуэты вырисовывались на фоне ярко освещенной витрины, и Ева в профиль казалась почти неописуемой красавицей. Я помахал ей рукой, но она не заметила, и я, обогнув бассейн, подошел к Джиму.

Мы ели сандвичи из моей тарелки, а Адам присоединился к нам, чтобы выпить.