Второй вариант   ::   Кодочигов Павел Ефимович

До леса оставалось шестьдесят метров. Пятьдесят.

Скуба поднял руку. Он ее еще поднимал, когда с опушки оглушительно загрохотал немецкий МГ-34, отличный пулемет, легкий, с заменяющимися стволами и лентами, которые можно присоединять одну к другой без конца. Пулеметчик повел стволом справа налево. Первым, словно от удара, дернулся Скуба. Шарапова спас автомат. Пуля попала в диск и едва не выбила ППШ из рук. Изображая убитого, он рухнул на землю и ящерицей отполз в старую, заросшую травой ямку. На Капитоненко очередь задержалась и поднялась к домам, откуда прошивали лес автоматы разведчиков.

- Я ранен! - крикнул Скуба и побежал к хутору с повисшей плетью рукой.

Пулемет начал бить по нему, потом снова сек траву над самой головой. Стреляли по Капитоненко. Лейтенант дотащил разведчика до ямки, укрыл в ней почти всего Капитоненко, не вместились только его длинные ноги. Пока укладывал, осмотрел раны. Одна пуля попала в голову, еще три прошили спину и руку. "Не жилец!" - с тоской подумал лейтенант и не ошибся. Струйка крови полилась из открытого рта, захрипел Капитоненко, задергался в конвульсиях и стих.

Шарапов сменил диск, но стрелять не стал. "Пусть немцы думают, что перебили всех. Так будет лучше",- решил он.

Перестрелка пошла на убыль и стихла. Добежал Скуба или добили? Добежал. Прикрывать стало некого, и ребята прекратили огонь.

Они давно сработались друг с другом, и языки развязывались лишь на отдыхе. В деле обходились без слов, часто без команд, все понимая по выражению глаз, мимолетному движению бровей, по тому, кто как идет, лежит, стреляет и многим другим только им понятным приметам поведения каждого. Лейтенант был уверен и в другом: Скубу немедленно доставят в полк, а Цыцерову передадут донесение о встрече с противником. Задание можно считать выполненным...

Пока гремели выстрелы, он чувствовал себя в безопасности, теперь же забеспокоился: трава у опушки высокая, немцы могут подобраться незаметно для ребят. Ну что ж, пусть ползут. У него два автомата и три диска к ним, четыре гранаты, наган, нож, здоровые руки и ноги. Пока суд да дело, стал разгибать усики чек на гранатах. Левая рука будет занята, так вытащит зубами.

Ветер откуда-то прорвался. Трава заходила волнами. Попробуй разгляди, где она клонится от ветра, а где ее раздвигает рука человека.

Что-то хрустнуло в лесу, будто на сучок наступили. Если полезли на дерево, придется сшибать. Откроют огонь ребята, под шумок можно и ему выстрелить. Шарапов перевел автомат на стрельбу одиночными и лег так, чтобы его приняли за мертвого, сам же он мог хорошо слышать и следить за вершинами деревьев...

Глава вторая

1

К началу войны Полуэкту Шарапову не хватало до семнадцати ровно полгода, и он попал на фронт лишь весной сорок третьего.

Январский прорыв блокады Ленинграда, блестящее завершение Сталинградской битвы, за исходом которой с такой надеждой следили в тылу и на фронте, вселяли уверенность на лучшие перемены и даже на скорое завершение войны. Казалось, стоит немного поднажать, и покатится она назад, к воротам Германии.

В армии вводилась новая форма. К ней, к знакомым и в то же время необычным словам: "солдаты и офицеры" - привыкали с трудом и не без предубеждения. Многие уже носили погоны, кое у кого они даже пообмялись, но ходили и в гимнастерках с отложными воротничками, в шинелях со старыми петлицами, треугольниками, кубиками и шпалами на них. На новеньких полевых погонах Полуэкта было по одной звездочке, он надеялся получить взвод и с ходу пойти с ним в атаку. Бои, однако, не предвиделись. После неудачного наступления полк стоял в неглубоком тылу на формировке, солдат в нем было на одну неполную роту, а пополнения хватило лишь на два батальона.