За океаном и на острове. Записки разведчика   ::   Феклисов Александр

Однажды меня вызвали в ЦК ВКП(б).

— Мы хотим предложить вам, молодому специалисту, очень интересную работу…

— Что ж, если подхожу — возражений не имею. Вся жизнь впереди, — ответил искренне я и вскоре уехал по путевке в дом отдыха в Геленджик. Солнце, море, кипарисы — все прекрасно!

Но однажды после завтрака ко мне подошел незнакомый человек и предъявил удостоверение местных органов НКВД.

— Вам необходимо, товарищ Феклисов, срочно выехать в Москву, — улыбнулся он. — Отдохнете потом…

В Москву — это понятно, но к кому я должен явиться? Телефон мне не дали. Загадки, да и только! Ведь посетивший меня энкаведист толком не объяснил, куда надо прибыть. Поэтому я не стал особенно торопиться, и когда вышел срок моего отпуска, вернулся домой. А там меня уже ждали встревоженные родители. Выяснилось, что несколько дней подряд к нашему дому приезжает черная «эмка».

— Тебя, сынок, разыскивают, — покачал головой отец. — Натворил что-нибудь, признайся. Соседей расспрашивают. Вот беда-то…

Через некоторое время в дверях появился мужчина лет сорока, с орлиным носом, в пенсне. Пробасил:

— Кажется, Александр вернулся?

Родители, как по команде, утвердительно кивнули.

— Попросите-ка его выйти во двор. Разговор состоялся короткий:

— Ну, молодой человек, хочу от души поздравить — вы зачислены в школу особого назначения, сокращенно — ШОН, на один год. Там будете теперь жить и учиться. Ясно?

Затем сказал, чтобы я захватил мыло, зубную щетку, порошок и пару нижнего белья: меня сразу отвезут в школу.

Я бросился домой и объяснил, что меня срочно оформляют на работу под Москвой и мне нужно немедленно ехать туда, а вернусь через неделю. Все мои домашние — от дедушки с бабушкой до младшей сестренки, которой уже исполнилось 14 лет, — молча смотрели, как я перекладывал из чемодана в портфель незатейливые вещи. Попрощавшись со всеми, я ушел с незнакомцем.

Мы помчались по Горьковскому шоссе и скоро прибыл;:, в школу, находившуюся в Балашихе. Мне показали комнату, где я должен был жить вместе с другими товарищами, классы, столовую, просторный двор.

Когда я в субботу возвратился домой, родители и родственники вздохнули с облегчением. Они стали расспрашивать, какую же работу мне предложили. Я ответил:

— Берут радиоинженером на секретную радиостанцию, а в чем будет заключаться работа конкретно, пока неизвестно.

И действительно, я ничего толком не знал. Мое приобщение к миру разведки было для меня полной неожиданностью. Теперь, бросая взгляд в прошлое, должен сказать, что отчетливо понимаю, насколько неожиданно произошел крутой перелом в моей судьбе.

В то давнишнее воскресенье я еще не осознал, что мобилизация меня в органы госбезопасности резко изменит мой образ жизни, оторвет от родных мест, от близких и друзей, среди которых я вырос, и направит мою судьбу по новой, весьма сложной, но интересной дороге, откроет перспективы, о которых я не только не мечтал, но которые мне никогда и не снились.

Условия и обстановка в ШОН оказались непривычными. Школа размещалась в лесу в добротном деревянном двухэтажном доме; ее территория была огорожена забором. В верхнем этаже располагались пять спальных комнат, душевая, зал для отдыха и игр, а в нижнем — два учебных класса и столовая. Спальные комнаты были большие, в них находились два стола для. занятий, две роскошные кровати с хорошими теплыми одеялами и два шкафа для одежды. Перед кроватями — коврики. Комната содержалась в идеальной чистоте. По сравнению с обстановкой, в которой я жил дома, где зимой спал на сундуке за печкой, а летом — в сарае на дровах, эти условия казались райскими.