Журнальные публикации (сборник) :: Пригов Дмитрий Александрович
Страница: 69 из 70 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕПо-моему сказали спьяну, 29.08.10 - 11:25 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
ж лица мертвецов
Вернее, утопленников местных Глядели на меня * * * Волен зи тотален криг? – Геббельс как-то их спросил И в ответ единый крик: Даааа! — раздался, — что есть сил Будем до последней капли Биться! — и таки погибли Практически Все * * * На горном кладбище в Италии Весною расшумелись птицы У них любовные баталии С того и мертвецам не спится: Что там за шум? о чем галдят? – Поднимут головы, глядят А вспомнить, что это значит, — уж и не могут * * * Очень долго мы летели Удаляясь от земли Потеряли тяжесть в теле Потеряли что могли Кто ж такие вы, ребята? – А мы совсем не космонавты Как вам подумалось – Мертвецы мы * * * Я помню нежных октябрят – Подстрижены под ноль головки Они как ящерицы ловки Скользили, прыгали меж парт В школе И я, и я был среди них Однако же уже в живых Осталось, видимо, из них Немного Вот я остался, например, немногий * * * Земля неверная вздымается В Москве Как будто бы под ней ползет Какой-то мощный паразит Наружу выбраться пытается В центре Но мне порядок местный вверен Тайный Сакральный Я говорю ему: — Не время Еще! Сиди там! – Сидит * * * Кто в Средней Азии бывал В горах глухих — тот не забудет Как никогда не забывал И я тех мест, где полулюди И полудемоны бродили И в ухо дули, и ты или Сам становился полудемоном Или умирал Мне тоже в ухо дули * * * Пушкин, заросший волосами Расчесывает на пробор лицо От носа к скулам, чуть наискосок Нет, нет, это я про другого Пушкина Про собачку в одном английском доме Так прозванную вполне беспричинно Но как же это собака расчесывает волосы? – А и действительно! Значит, это про настоящего Пушкина Я и не подумал * * * Крестьянки чувствовать умеют Тоже А что уж чувствуют они – Никто об этом не умеет Сказать, и даже в наши дни А если скажет что такое Глядь — а они уже другое Чувствуют * * * Лиса приходит на порог Отжитого лесного дома Стучит и ей навстречу бог Выходит местный и знакомый Негрозный Она кладет пред ним яичко Как приношение и дар И бог целует ее в личко Чувствителен и благодарн Что с другими, более известными могущественными и распространенными богами, как правило, не бывает * * * Забегаю я в пивняк Принимаю пару пива Все пристойно, все красиво Только чувствую — не так Что-то Не то Обегаю быстрым взглядом – Все в порядке, все как надо А вот чувствую, что-то не так А что — не понять 1997 Голем «НЛО», № 87 за 2007 г. Что мыслит Голем? Что вертится в его не фиксированной ни на чем голове до момента озарения? [Или чего-то, ] могущего быть названным озарением? Вернее — принудительным толчком в жизнь. Только некие смутные подступающие и отступающие ощущения как щупальца касаются слабо реагирующих стенок его неопытного телесного сосуда. Он уже вызван из анонимной всеобщности, но еще не обрел конкретности. Он в преджизни. До того момента, когда вставят в его гладкий лоб таинственный кристалл или начертают на нем магические знаки претворения. А до этого — нечто неухватываемое окружает его. Он чувствует какие-то колебания внешних потоков, неявные голоса, странные полукасания. Что это? Мираж? Сон? Майя? Его? Чужое? С момента его замысленности, онтологической объявленности в этом мире он обитает на границе, из которой может отплыть обратно в неподеленное и необязывающее, а может и вступить в мир наделенных самоотдельными движениями и порывами существ. Он на границе, а граница принадлежит обоим мирам сразу. Он живет на ней мерцательным способом, погруженный в мелкую и не уследимую внешним взглядом размывающую динамику беспрерывного движения — это его покой. Внешний мир, не поделенный пока еще для него на агрегатные существования, обволакивает его колебаниями своих энергий. Так сказать, вскипающая пустыня. Возможно, это некое подобие предбытия младенца в материнской утробе. Чудовище ли — человек до своего явления на этот свет? Ну, чудовище в этом узком и специфическом смысле. Но, собственно, о чем это я? О ком? Да именно что о себе. О себе в образе Голема в нашем совместном перформансе с Брускиным. Я был одним из четырех участников, который, собственно, ничего не видел, почти ничего не слышал, но только участвовал. Все действо я смог себе реконструировать только постфактум по рассказам внешних наблюдателей и фотографиям. Конечно, для сути самого перформанса не [были] важны мои экзистенциальные переживания. Не важно, что чувствует и мыслит человек внутри сложноустроенного и тяжелого одеяния Голема, почти полностью изолирующего, экранирующего от внешнего мира. К тому же в течение достаточно длительного времени, пока наряд-оболочка сооружался поверх меня во всей своей диковинной полноте, я стоял, почти полностью отделенный от сигналов внешнего мира, погруженный в себя и выстроенный только по основополагающим первичным антропологическим ориентирам — прямостояние, напряжение мышц и суставов, регулируемое дыхание. От внешнего [мира] доходили только касания сотворяющего демиурга, временами чуть-чуть отклоняющие меня от вертикальной оси, заставляющие напрягать мышцы и менять ритм дыхания. К тому же я и сам попытался выключить себя из всякого рода активной соматики и чувствительности, дабы легче переносить достаточно длительную процедуру нагружения меня сложной оболочкой искусственного подобия как бы Голема. Но, несомненно, этот квазиголемный предварительный опыт сказался на моем дальнейшем перформансном поведении как Голема-советикуса. Да, именно что по сценарию я был Голем-советикус — метафора и метонимия сложноустроенного феномена советской власти и советского бытия как хранителей и наследников религиозно-апокалиптического русского сознания, традиций европейского просвещения и массоидно-урбанистических перекроек европейского социума ХХ века. Странное сочетание, смесь, явленная в модусе магической драматургии соединения воли и телесности. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|