Джордано Бруно и генезис классической науки   ::   Кузнецов Б Г

именно в этой прячущейся от глаз историка неявной сфере больше всего распространялись идеи Коперника. Здесь в устных выступлениях и в популярных произведениях на языке народа защищалась гелиоцентрическая система в годы, когда официальная научная литература игнорировала ее или отвергала. Ольшки, отмечая эту тенденцию, приводит в качестве примера книгу "Мраморные ступени", опубликованную в 1552 г. и написанную Антонио Франческо Дони. Этот писатель, очень образованный, причем не только в гуманистическом смысле, но и в более практическом и современном, был, по выражению Ольшки, "журналистом без журнала, публицистом без убеждений, священником без веры, светским человеком без манер" 12.

Все произведения Дони проникнуты резкой ненавистью к педантам и агеластам. В книге "Мраморные ступени" некий дух летает над крышами Флоренции, видит, что происходит под этими крышами, на улицах и площадях, слышит разговоры и угадывает мысли. Дони передает беседу на мраморных ступенях церкви Санта-Репарата, беседу группы своих сограждан, называя некоторых из них действительными именами. Здесь - сторож, аптекарь, трактирщик, поэт, скульптор, токарь, сапожник и т. д. Они сохраняют профессиональные особенности речи, а беседа в целом передает общий колорит флорентийской моральной, религиозной, политической, художественно-литературной и научной мысли. Все они - люди, почерпнувшие свои знания из книг на итальянском языке.

В этой беседе Карафулла - очень известный в середине XVI в. автор шуток, которые ходили по Флоренции, человек, которому приписывали почти все анонимные остроты,- защищает гелиоцентрическую систему. Он же, отметим кстати, излагает теорию приливов, мало отличающуюся от выдвинутой 80 лет спустя Галилеем.

Вернемся к связи стиля Бруно и его литературных истоков с новой космологией, с идеей однородности пространства. Как уже говорилось, концепция абсолютного пространства, натянутого на абсолютный "верх" высшие сферы мироздания и абсолютный "низ" - центр Земли, приобрела в Средние века при канонизации Аристотелевых воззрений очень отчетливый религиозный и моральный эквивалент. Бахтин заметил, что в церковной и светской литературе Средневековья иерархия высшего и низшего имела не символический, а строго топографический характер13. "Высшее было действительно высшим по отношению к земной поверхности, концентрические сферы были сферами сосредоточения различных, возрастающих по мере удаления от Земли вверх религиозных, моральных и метафизических ценностей. Напротив, чем дальше вниз от земной поверхности, тем ниже положение сосредоточенных здесь существ по отношению к религиозному и моральному идеалу".

Такое совпадение топографического и морально-религиозного "верха" и "низа" имело существенное значение для связи между картиной мира, с одной стороны, и всей системой идеологического оправдания средневекового общества - с другой.

Последнее опиралось на религиозно-моральную иерархию, совпадающую с абсолютной топографией Аристотелевой космологии. В самом деле, ведь для Аристотеля именно вертикальные смещения по направлениям, пересекающимся в центре Земли, были абсолютными смещениями. Тяжелое тело находится в своем естественном месте на Земле и вне своего естественного места на отдаленной концентрической сфере, т. е, на расстоянии от Земли. Система естественных мест, границ и центра мироздания образует каркас, на который натянуто неоднородное пространство. Поведение тела определяется его положением в пространстве - пребыванием в естественном месте или вне его. Поэтому пространство Аристотеля неоднородно вдоль радиальных линий, сходящихся в центре Земли.