История водки   ::   Похлебкин В В

)

Но хотя Советское правительство действительно начиная с декабря 1917 года запретило производство водки на территории РСФСР и не возобновляло его фактически до 1924 года, то есть шесть лет, все же весьма несложно было юридически и исторически доказать, что, во-первых, Советское правительство просто продлило запрет предшествующих царского и Временного правительств на производство и торговлю спиртоводочными изделиями в период Первой мировой войны3, так что юридически речь шла лишь о подтверждении действовавшего ранее государственного постановления о временном запрете на водку, а во-вторых, это доказывало лишь преемственность государственной монополии и ее права приостанавливать, прерывать и возобновлять производство по собственному желанию, вследствие чего дата 26 августа 1923 года вовсе не имела никакого отношения к началу производства водки в СССР и к вопросу о приоритете пользования оригинальным наименованием товара "водка", поскольку это наименование возникло не с возобновлением производства после 1923 года, а в связи с изобретением водки в России в эпоху средневековья. Отсюда следовало, что страны, претендующие на исключительное употребление оригинального названия "водка" на их территориях, должны были представить убедительные данные, подтверждающие ту или иную дату первоначального изобретения водки на их территории.

Как только вопрос был поставлен в подобную юридическую плоскость, все зарубежные: западноевропейские, американские, а также действующие эмигрантские водочные фирмы - "Пьер Смирнофф", "Эристов", "Кеглевич", "Горбачев" и другие - вынуждены были снять свои претензии на приоритет изобретения русской водки и могли отныне только отстаивать в рекламе "особые качества своих фирменных марок".

То, что эта "первая атака" торговых конкурентов СССР была сравнительно легко отбита, привело к тому, что Минвнешторг и подведомственное ему В/О "Союзплодоимпорт" "почили на лаврах" и оказались совершенно неподготовленными ко "второй атаке", последовавшей со стороны государственной водочной монополии ПНР и воспринятой нами как своего рода "удар в спину".

Между тем государственная водочная монополия ПНР утверждала, что в Польше, то есть на государственной территории бывших Королевства Польского, Великого Герцогства Литовского и Речи Посполитой, включающих Великую и Малую Польшу, Мазовию, Куявию, Померанию, Галицию, Волынь, Подолию и Украину с Запорожской Сечью, водка была изобретена и производилась раньше, чем в Российской империи, или соответственно в Русском и Московском государстве, что в силу этого право продавать и рекламировать на внешних рынках под именем "водки" свой товар должна была получить лишь Польша, производящая "Вудку выборову" ("Wodka wyborowa"), "Кристалл" и другие марки водки, в то время как "Московская особая", "Столичная", а также "Крепкая", "Русская", "Лимонная"", "Пшеничная", "Посольская", "Сибирская", "Кубанская" и "Юбилейная" водки, поступавшие на мировой рынок, теряли право именоваться "водками" и должны были искать себе новое название для рекламирования.

Первоначально в В/О "Союзплодоимпорт" этой угрозе не придали серьезного значения, ибо казалось совершенно нелепым, что дружественная Польша предъявляет подобное парадоксальное требование. Это выглядело злой шуткой, поскольку на Смоленской-Сенной были уверены, что о старинном производстве водки в России "весь мир знает" и поэтому русская водка не может вот так, вдруг, лишиться своего исторического, народного национального названия по прихоти неожиданно закапризничавшего "пана союзника".

Но законы мирового капиталистического рынка суровы: они не принимают во внимание не только эмоции, но и традиции.