Нинка   ::   Автор неизвестен

---------------------------------------------

Автор неизвестен

Нинка



Нинка

Порнушные истории- это разновидность фантастики. То, над чем пускаешь слюни при чтении, в жизни оказывается обыденным и даже скучным.

Я, например, по натуре человек флегматичный и ленивый, но даже мою жизнь можно изложить как суперэротическую историю.

Я родился и провел всю юность в тихом подмосковном городке, в двухкомнатной "хрущевке", где кроме родителей, меня и сестры периодически жила еще и бабушка. В такой тесноте было не до особых церемоний, можно было застать и маму и сестру в любой степени раздетости, мне сызмала как-то объяснили различия между мужским и женским телом, и ничего особенного в щеголянии полуголым я не находил. Сестра Нина (она старше меня на три с половиной года) спокойно купала меня чуть не до школьного возраста. К чести родителей, я ни разу в жизни не видел никаких их любовных отношений, так что подглядывать и вообще задумываться над половыми вопросами мне и в голову не приходило.

Видимо, "своим умом" лет в пять-шесть я дошел, что потрогать "писик" бывает приятно и в минуты одиночества и грусти развлекался, не находя в этом никакого греха.

Первый опыт, в некоторой степени эротический, я отчетливо помню: мы, как обычно летом, гостили у бабушки в деревне. Было очень жарко, бабушка наполнила водой старую ванну, из которой она поливала грядки, и предложила нам с Нинкой искупаться. Это было лето перед моим первым классом, т.е. мне уже было семь лет и я несколько стеснялся (не Нинки или бабушки - а вообще, раздеваться в чьем-то присутствии). Но, в конце концов, мы с Нинкой уселись в воду и стали плескаться. Я, честно говоря, не помню, как тогда выглядела Нина - ей ведь уже было одиннадцать - меня это не интересовало. Но я помню, как Нинка, под предлогом мытья, стала хватать и теребить мой членик. От ее (довольно грубых) прикосновений член становился твердым, как карандаш, и Нинку, видно, это очень занимало. Я бы, наверное, забыл эти летние игры, но и когда мы вернулись в город, еще до школы, когда родители были на работе, Нинка скомандовала мне идти мыться.

Мыться мне совсем не хотелось, и потом я чувствовал, что тут дело не чисто, но Нинка была значительно крупнее и сильнее меня (она всегда была спортсменкой) и могла запросто поколотить. Я стал ныть, и потребовал, чтобы она тоже залезла со мной в ванну. К моему удивлению, Нинка согласилась: и точно, для вида потерев мне спину, она взялась за мой "писик". В общем-то, я был бы не против, но Нинка совсем не умела этого делать - она терла и зажимала в кулак мой карандашик, это было скорей больно, чем приятно. Не помню, сколько раз мы с ней купались, но мне быстро надоело, в очередной раз я ныл и отбивался, пока Нинка не отстала.

Трогать себя сам я давно умел и делал это гораздо приятнее, чем Нинка. Обычно я засовывал руку в карман, доставал член из трусов и осторожно мял и катал его. Если была подходящая обстановка и настроение, я мог делать это часами, кончать я не кончал, так что трусы оставались чистыми, и никто ничего не замечал. Но дома обычно что-нибудь быстро отвлекало меня от этого занятия, а в школе на уроках было очень тоскливо, и я предавался этому со всей душой это меня и сгубило. Училка заметила мою руку в кармане и капнула родителям, хорошо еще хоть в школе не раззвонила. Маманя очень перепугалась: я помню бесконечные разговоры, когда она выпытывала, как давно и зачем я это делаю, да кто меня научил. Я был сначала удивлен - что здесь такого, почесать, когда чешется ? Потом крайне подавлен - я понял, что сделал что-то нехорошо, мне это прямо не говорили, но по суматохе было понятно и так.