Адвокат из Голливуда   ::   Серова Марина

Наверное, она и сама догадалась, что я заметила это, поскольку после небольшой паузы тряхнула головой и продолжала уже в прежнем своем естественном тоне:

– Впрочем, не буду скрывать, она не очень мне нравилась. Вы можете приписать это так называемой материнской ревности или решите, что я говорю так потому, что она ушла к другому, но уверяю вас – впечатление мое сложилось задолго до случившегося разрыва. Света – миловидная спокойная девушка, и, в общем-то, ничего явно отрицательного в ее поведении я никогда не замечала, но сердцу, как известно, не прикажешь, и настоящего, искреннего расположения я к ней никогда не чувствовала. Я вам даже больше скажу – я скорее обрадовалась, чем огорчилась, когда узнала, что она теперь встречается с Олегом. Конечно, я понимала, что это расстроит сына, но знаете – время проходит, и все забывается, и я нисколько не сомневалась, что мой мальчик сможет найти себе действительно подходящую пару.

– Где находился ваш сын в момент убийства?

– Когда Андрюша вернулся из армии, он настоял на том, что будет жить отдельно, – я ведь говорила вам, что он во всем стремился к самостоятельности. Мы сняли ему небольшую квартиру недалеко от центра, он моментально всю ее завалил техникой – разными штуками для компьютера – и иногда целые сутки не отходил от монитора. Говорил, что, пока был в армии, многое пропустил и теперь хочет наверстать. В этот день он тоже работал у себя, и, разумеется, никто не может подтвердить, что это было именно так, а не иначе… В общем, положение отчаянное…

В этот раз Алевтина Прокофьевна не смогла сдержаться, и носовой платок пришелся как нельзя кстати. Признаюсь, я и сама находила положение довольно затруднительным. Как хотите, а и наличие мотива, и отсутствие алиби – все это пока не в пользу моего предполагаемого клиента. Но, разумеется, перед женщиной, единственный сын которой арестован по обвинению в убийстве, я не стала развивать эту мысль.

– Понимаю ваше беспокойство, но могу сказать, что в своей практике я сталкивалась и с более безнадежными ситуациями, которые в конце концов положительно решались, – попыталась я воздействовать на эмоциональность рациональностью. – Поэтому думаю, что пока вам не стоит терять надежду, тем более если вы уверены, что ваш сын этого преступления не совершал.

Увы! Утешение у меня получилось не очень убедительное, поскольку после моих слов Алевтина Прокофьвна надрывно воскликнула: «Конечно не совершал!» – и зарыдала уже в голос.

Дверь в гостиную приоткрылась, и из-за нее показалось обеспокоенное лицо Арины Родионовны. Неприязненно взглянув на меня, она подошла к своей хозяйке, протянула стакан воды и начала успокаивать:

– Ничего, ничего, Аннушка… ничего, ступай.

Арина Родионовна, она же Аннушка, снова враждебно глянула на меня и удалилась.

– Извините, – сказала Алевтина Прокофьевна, сделав несколько глотков воды и немного успокоившись. – Все это так тяжело…

– Ну что вы, какие могут быть извинения… А ваш сын, что он сам говорит обо всем этом?

– Ах… после того, как его арестовали, мы и виделись-то всего один раз… Что говорит?.. Говорит, что все время был дома, занимался на компьютере, что никого не убивал… Он этого Олега и не видел ни разу после того, как из армии вернулся.

– А какие у него предположения – кто это мог сделать и почему?

– Вы знаете, я тогда была просто в шоке, поэтому о предположениях не расспрашивала, но если бы они были, он, наверное, сам рассказал бы о них, не мне, так своему адвокату… Нет, навряд ли у него есть какие-то предположения… Я ведь говорила вам, что они и раньше почти не общались с этим Олегом, а уж после того, как прошло столько времени, после армии и тем более… Нет, вряд ли Андрей мог знать о его делах.

– Вы сейчас упомянули об адвокате… вы не могли бы дать мне его координаты? Возможно, мне нужно будет встретиться с ним в ходе расследования.

– Да, конечно.