Гибель 31-ого отдела   ::   Вале Пер

Этот подтащил к окну стул и стоял на коленях, уперши подбородок в ладони, а локти - в белый мраморный подоконник. Он был белокурый, синеглазый.

Иенсен предъявил свой служебный значок и шагнул к столу.

- Шеф издательства?

Мужчина в шелковом галстуке отрицательно помотал головой и отступил от стола, легкими поклонами и энергичными жестами указывая в сторону окна. Его улыбка как-то не соответствовала первому впечатлению.

Белокурый сполз со стула и неслышными шагами приблизился к Иенсену. Торопливо и энергично пожав руку Иенсену, он кивнул на письменный стол:

- Вот оно.

Конверт был белый, ничем не примечательный. На нем были наклеены три марки, а в нижнем левом углу - ярлычок "Срочное". В конверте лежал лист бумаги, сложенный вчетверо. Как адрес, так и текст письма были склеены из отдельных букв, а буквы вырезаны из какой-то газеты. Бумага была чрезвычайно высокого качества, и формат ее казался не совсем обычным. Подняв письмо кончиками пальцев, Иенсен прочел:

"Чтобы отомстить за совершенное вами убийство в здание заложен мощный взрывной заряд с часовым механизмом ровно в четырнадцать часов двадцать третьего марта произойдет взрыв невинные не должны пострадать".

- Она, разумеется, не в своем уме, - сказал блондин. - Просто-напросто душевнобольная.

- Да, мы пришли к такому заключению, - сказал мужчина в галстуке.

- Или это попросту немыслимо глупая шутка, - сказал блондин. - И пошлая к тому же.

- Может быть, и так, вполне может быть, - поддержал мужчина в галстуке.

Блондин бросил на него равнодушный взгляд и сказал:

- Это наш директор. Первый директор издательства. - И после короткой паузы добавил: - Моя правая рука.

Лицо директора расплылось в улыбке, и он наклонил голову. Вероятно, это означало признательность, но может быть, он захотел спрятать лицо по каким-то другим соображениям. Ну, например, из скромности, почтения или самолюбия.

- У нас есть еще девяносто восемь директоров, - уточнил блондин.

Комиссар Иенсен взглянул на свои часы: 13.19.

- Насколько я понял, господин шеф, вы сказали "она". Есть ли у вас основания предполагать, что отправительницей была женщина?

- Как правило, меня называют просто "издатель", - сказал блондин. Он обогнул стол, сел в кресло и закинул на подлокотник правую ногу. - Оснований у нас вроде бы нет. Просто сказалось так. Ведь кто-то же составил это письмо.

- Вот именно, - сказал директор.

- Вопрос только - кто? - сказал блондин.

- Совершенно справедливо, - заключил директор. Улыбка сбежала с его лица, сменившись глубокомысленными складками на переносице.

Издатель закинул на подлокотник также и левую ногу.

Иенсен снова взглянул на часы: 13.21.

- Здание надо эвакуировать, - сказал он.

- Эвакуировать? Исключено. Нам пришлось бы тогда остановить все работы, и, может быть, часа на два. Вы понимаете, что это значит? Вы имеете хоть малейшее представление, во сколько это нам обойдется? - И, повернувшись вместе с креслом, блондин вызывающе посмотрел на того, кто был его правой рукой. Директор издательства с молниеносной быстротой распустил складки по всему лбу и, бормоча что-то себе под нос, начал быстро прикидывать на пальцах. Человек, который хотел, чтобы его называли издателем, окинул директора холодным взглядом и вернул кресло в исходное положение.

- Минимум семьсот пятьдесят тысяч. Вы понимаете? Три четверти миллиона. Как минимум. А может быть, в два раза больше.

Иенсен еще раз прочел письмо. Глянул на часы: 13.23.

Издатель продолжал:

- Мы издаем сто четыре журнала. Все они печатаются в этом доме. Их общий тираж превышает двадцать один миллион экземпляров. В неделю. И для нас самое главное - напечатать и разослать их без промедления.

Выражение его лица вдруг изменилось. Просветленный синий взор упал на Иенсена.